ечественникам. Узнав их и убедившись в обмане Литавикка, 
эдуи стали протягивать руки, показывать, что сдаются, бросать оружие и молить о 
пощаде. Литавикк со своими клиентами, которым, по галльским обычаям, грешно 
было покидать патрона даже в случае крайней опасности (9), спасся бегством в 
Герговию.
41. Цезарь послал общине эдуев гонцов объявить, что только благодаря его 
милосердию пощажены те, которых он мог бы по праву войны перебить. Своему 
войску он дал три часа на отдых и затем двинулся на Герговию. Приблизительно на 
середине пути посланные Фабием всадники сообщили ему, как опасно было 
положение: враг со всеми силами напал на лагерь, люди свежие часто сменяли у 
него утомленных, а наших изнуряло постоянное напряжение, так как вследствие 
огромных размеров лагеря они должны были все время бессменно держаться на валу; 
много народа было переранено стрелами и всевозможными метательными снарядами; 
впрочем, для защиты от них оказались очень полезными метательные машины. По 
уходе врагов Фабий оставил только двое ворот, остальные же приказал заделать, а 
на вал поставить оборонительные щитки и на завтрашний день стал готовиться к 
такому же нападению. При известии об этом Цезарь, пользуясь необыкновенным 
воодушевлением солдат, еще до восхода солнца прибыл в лагерь.
42. Во время этих происшествий под Герговией эдуи при первых же известиях от 
Литавикка не дают себе труда расследовать дело. Одних увлекает корыстолюбие, 
других вспыльчивость и необдуманность – эта прирожденная черта их национального 
характера, заставляющая их принимать пустые слухи за несомненную истину. Они 
грабят имущество римских граждан, вырезывают их, уводят в рабство. Положение, и 
без того принявшее дурной оборот, еще более ухудшает Конвиктолитав, который 
доводит чернь до крайней ярости, чтобы по совершении преступления ей неловко 
было образумиться. Так, они заставили военного трибуна М. Аристия, который 
отправлялся к своему легиону, покинуть город Кабиллон и дали ему гарантию 
личной безопасности; к тому же они принудили и тех римских граждан, которые 
поселились там для торговли. Но тут же на пути они напали на них и отняли весь 
багаж. Так как те стали сопротивляться, то их продержали целые сутки в осаде, и 
после значительных потерь с обеих сторон нападавшие стали звать к себе еще 
большее число вооруженных.
43. Но когда тем временем пришло известие, что все их солдаты находятся во 
власти Цезаря, то они спешат к Аристию и доказывают, что все это произошло 
помимо воли их властей; назначают следствие о разграблении имущества, 
конфискуют имущество Литавикка и его братьев, посылают послов к Цезарю для 
оправдания. Все это они делают с тем, чтобы вернуть к себе своих; но втайне они 
задумывали войну и посылали для этой цели посольства к прочим общинам: и 
действительно, они были запятнаны преступлением, соблазнены выгодами от 
разграбления имущества, в чем было замешано много народа, и страшились 
наказания. Все это Цезарь хорошо понимал. Тем не менее он отвечал послам со 
всей ласковостью, на какую был способен: из-за глупости и легкомыслия черни, 
говорил он, он не намерен принимать какие-либо крутые меры против всей общины и 
лишать эдуев своего обычного благоволения. Но сам он ожидал еще большего 
движения в Галлии и опасался того, что все племена могут со всех сторон напасть 
на него; поэтому он обдумывал, как бы оставить Герговию и снова стянуть к себе 
все войско, но так, чтобы это отступление, вызванное боязнью восстания, не 
походило на бегство.
44. Среди этих размышлений ему показалось, что есть возможность устроить дело. 
Именно, когда он зашел в малый лагерь для осмотра работ, он заметил, что один 
занимаемый врагами уступ совершенно ими оставлен, а между тем в предыдущие дни 
он был почти не виден из-за массы людей. С удивлением он спрашивал об этом 
перебежчиков, которые ежедневно стекались к нему в большом количестве. Все они 
в один голос утверждали (это, впрочем, и сам Цезарь уже знал через своих 
разведчиков), что хребет этой цепи – почти ровный, но он лесист и узок с той 
стороны, где был доступ к другой части города; за этот пункт враги особенно 
опасаются в полном убеждении, что с потерей этого уступа, поскольку римляне уже 
заняли другой, они будут почти совершенно заперты и отрезаны от всяких внешних 
сношений и фуражировки; именно для укрепления этого пункта все люди и были 
вызваны Верцингеторигом.
45. Узнав об этом, Цезарь посылает туда же около полуночи несколько эскадронов 
конницы с приказом производить свои передвижения с возможно большим шумом. На 
рассвете он приказал вывести из лагеря большое количество обозных лошадей и 
мулов, снять с них вьюки и посадить на них погонщиков в шлемах, чтобы они имели 
вид настоящих всадников. Им он дал приказ разъезжать кругом по возвышенностям и 
прибавил к ним несколько всадников, которые должны были для демонстрации 
охватывать своими разъездами еще более широкий район. Все эти партии должны 
были после долгого объезда кругом направляться в один и тот же пункт. Все это 
видели вдали из города, так как из Герговии открывался вид вниз на лагерь, но 
вследствие большого расстояния нельзя было точно узнать, в чем дело. Один 
легион Цезарь отправил на туже возвышенность и, когда он несколько прошел 
вперед, остановил его в ложбине и прикрыл лесом. Это укрепило галлов в их 
подозрении, и они перевели туда для шанцевых работ все свои силы. Заметив, что 
неприятельский лагерь опустел. Цезарь приказал своим солдатам переходить из 
большого лагеря в малый маленькими группами и притом закрыть знаки различия и 
спрятать знамена, чтобы не быть замеченными из города. Равным образом он дал 
соответствующее указание легатам, которые командовали отдельными легионами; 
особенно предупреждал он их сдерживать солдат и не давать им слишком далеко 
заходить вперед либо из желания сразиться, либо в надежде на добычу. Он 
подчеркнул при этом, как неблагоприятно для них самое местоположение; 
единственное средство против этого – быстрота; все дело тут в благоприятном 
случае, а не в сражении. После этих указаний он дал сигнал к наступлению и в то 
же время послал эдуев с правой стороны другой дорогой в гору.
46. Городская с