з 
умысла; он, следовательно, предпочитает быть царем Галлии с разрешения Цезаря, 
а не милостью своих соотечественников. На эти обвинения он возразил: с лагеря 
он снялся из-за недостатка фуража, по их же собственному предложению; к 
римлянам он придвинулся из убеждения в выгоде позиции, которая сама себя 
способна защищать без всяких искусственных укреплений; без конницы в болотистых 
местах можно было вполне обойтись, тогда как там, куда она с ним выступила, она 
оказала полезные услуги. При своем уходе он намеренно никому не передавал 
командования, чтобы его заместитель под влиянием неразумного увлечения массы не 
соблазнился на решительное сражение, а к этому сражению, как он видел, 
стремились все по своей слабохарактерности, так как им не хотелось дольше 
выносить трудности войны. Если римляне подошли случайно, надо благодарить 
судьбу; если же по чьему-либо показанию, то заслуживает признательности этот 
предатель, так как галлы со своей высокой позиции могли убедиться в их 
малочисленности и проникнуться презрением к храбрости людей, которые не 
осмеливались дать сражение и с позором отступили в свой лагерь. От Цезаря он 
вовсе не желает высшей власти путем измены, так как может получить ее после 
победы, которая теперь обеспечена для него и для всей Галлии. Мало того, власть 
эту он возвращает им назад, если они убеждены в том, что они не столько 
получают от него спасение, сколько оказывают ему честь. – Чтобы вы увидели, 
прибавил он, что я говорю правду, послушайте римских солдат. При этом он 
выводит рабов, которых он несколько дней тому назад захватил на фуражировке и 
замучил голодом и цепями. Заранее наученные ответам на вопросы, которые им 
будут предлагать, они выдали себя за легионных солдат: будто бы от голода и 
крайней нужды они тайно вышли из лагеря в расчете найти в деревне 
сколько-нибудь хлеба или мяса. От такой же нужды страдает и все войско, все 
обессилели и не могут выносить работ над укреплениями; поэтому полководец решил 
увести войско через три дня, если осада города нисколько не подвинется вперед… 
– Вот чем, сказал Верцингеториг, обязаны вы мне, которого вы обвиняете в измене.
 Вы сами видите, что я изнурил голодом большую победоносную армию, не пролив ни 
капли вашей крови. Я же принял меры и к тому, чтобы ни одно племя не дало ей 
убежища при ее позорном отступлении и бегстве.
21. Вся масса приветствует его криком и, согласно с обычаем, стучит оружием – 
что галлы всегда делают в честь оратора, речь которого они одобряют: 
Верцингеториг – великий вождь, его честность несомненна, и разумнее вести войну 
невозможно. Решено было послать из всего войска десять тысяч отборных бойцов в 
город, чтобы не доверять общего блага одним битуригам, так как ясно было, что 
если они удержат этот город, то это и будет почти равносильно окончательной 
победе.
22. Исключительной доблести наших солдат галлы противопоставляли разного рода 
маневры, так как вообще эта нация отличается большой смышленостью и 
чрезвычайной способностью перенимать и воспроизводить у себя все, чему учат 
другие. Именно наши стенные крюки они ловили петлями и, зацепив их, тащили 
воротом к себе в город, под нашу плотину они проводили подземные ходы и таким 
образом вытаскивали из-под нее землю, с тем большим знанием дела, что у них 
есть большие железные копи, и всякого рода подземные ходы им хорошо известны по 
собственному опыту. А всю свою стену они застроили со всех сторон ярусными 
башнями, которые покрыли кожами. Далее, они делали частые вылазки и днем и 
ночью и либо поджигали плотину, либо нападали на наших солдат за их работой, и 
на какую высоту от ежедневного увеличения плотины поднимались наши башни, такую 
же они давали своим башням посредством прибавки новых балок; наконец, 
проведение открытых ходов они задерживали заостренными и зажженными бревнами, 
горящей смолой и камнями огромной тяжести и таким образом препятствовали 
приближению их к стенам.
23. Все галльские стены обыкновенно бывают такого устройства. На землю кладутся 
во всю длину прямые и цельные бревна параллельно друг другу с промежутком в два 
фута; они связываются внутри (поперечными балками) и густо покрываются землей; 
а спереди указанные промежутки плотно заполняются большими камнями. Положив и 
связав их, на них кладут сверху другой ряд с соблюдением того же расстояния 
между бревнами; однако бревна (верхнее и нижнее) не приходятся одно на другое, 
но каждое из них в пределах того же расстояния крепко сдерживается каменной 
кладкой. Так, рядами, выводится вся постройка, пока стена не достигнет 
надлежащей высоты. Это сооружение имеет в общем довольно приятный и 
разнообразный вид вследствие правильного чередования бревен и камней, лежащих 
рядами по прямым линиям; но, кроме того, оно вполне целесообразно в смысле 
успешной обороны городов, так как от огня защищает камень, а от тарана – 
деревянная кладка, которую нельзя ни пробить, ни вытащить, ибо она состоит из 
цельных бревен – обыкновенно в сорок футов длиной – и внутри надлежащим образом 
связана.
24. Все эти препятствия очень затрудняли осаду, и, кроме того, работа наших 
солдат все время замедлялась холодами и постоянными ливнями. И все-таки они 
преодолели все затруднения непрерывным трудом, построив в двадцать пять дней 
плотину шириной в триста тридцать футов и высотой в восемьдесят футов. Когда 
она уже почти касалась неприятельской стены и Цезарь, по обыкновению, проводил 
ночь при работающих солдатах и ободрял их ни на одну минуту не прерывать работы,
 незадолго до третьей стражи заметили, что плотина дымится (оказалось, что ее 
подожгли посредством подкопа враги); в то же время по всей стене поднялся 
воинский клич, и из двух ворот у обеих сторон [наших] башен началась вылазка. 
Другие бросали издали со стены на плотину факелы и сухое дерево, лили смолу и 
другие горючие вещества, так что с трудом можно было сообразить, куда надо 
прежде всего спешить, где подать помощь. Но так как, по заведенному Цезарем 
порядку, всегда стояли на карауле два легиона и еще большее число солдат было 
занято попеременно работой,