главным образом из молока, 
сыра и мяса. Ни у кого из них нет определенных земельных участков и вообще 
земельной собственности; но власти и князья каждый год наделяют землей, 
насколько и где найдут нужным, роды и объединившиеся союзы родственников, а 
через год заставляют их переходить на другое место. Этот порядок они объясняют 
разными соображениями; именно, чтобы в увлечении оседлой жизнью люди не 
променяли интереса к войне на занятия земледелием, чтобы они не стремились к 
приобретению обширных имений и люди сильные не выгоняли бы слабых из их 
владений; чтобы люди не слишком основательно строились из боязни холодов и 
жары; чтобы не нарождалась у них жадность к деньгам, благодаря которой 
возникают партии и раздоры; наконец, это лучшее средство управлять народом 
путем укрепления в нем довольства, раз каждый видит, что в имущественном 
отношении он не уступает людям самым сильным.
23. Чем более опустошает известная община соседние земли и чем обширнее пустыни,
 ее окружающие, тем больше для нее славы (9). Истинная доблесть в глазах 
германцев в том и состоит, чтобы соседи, изгнанные из своих земель, уходили 
дальше и чтобы никто не осмеливался селиться поблизости от них; вместе с тем 
они полагают, что они будут находиться в большей безопасности, если будут 
устранять повод для страха перед неожиданными набегами. Когда община ведет 
оборонительную или наступательную войну, она выбирает для руководства ею особую 
власть с правом жизни и смерти. В мирное же время у них нет общей для всего 
племени власти, но старейшины областей и пагов творят суд среди своих и 
улаживают их споры. Разбои вне пределов собственной страны у них не считаются 
позорными, и они даже хвалят их как лучшее средство для упражнения молодежи и 
для устранения праздности. И когда какой-нибудь князь предлагает себя в 
народном собрании в вожди [подобного набега] и вызывает желающих за ним 
последовать, тогда поднимаются все, кто сочувствует предприятию и личности 
вождя, и при одобрениях народной массы обещают свою помощь. Но те из них, кто 
на самом деле не пойдет, считаются дезертирами и изменниками, и после этого им 
ни в чем не верят. Оскорбить гостя германцы считают грехом, и кто бы и по 
какому бы делу к ним ни пришел, ограждают его от обид, признают его 
неприкосновенным, для него открыты все дома, и с ним все делятся пищей.
24. Было некогда время, когда галлы превосходили храбростью германцев, сами шли 
на них войной и вследствие избытка населения при недостатке земли высылали свои 
колонии за Рейн. Таким образом самые плодородные местности в Германии около 
Геркинского леса (как я нахожу, он известен по слухам Эратосфену (10) и 
некоторым другим греческим ученым под именем Оркинского) захватили 
вольки-тектосаги и там поселились. Народ этот до сих пор там живет и пользуется 
большой славой за свою справедливость и военную доблесть. Но теперь германцы 
продолжают пребывать в той же нужде и бедности и по-прежнему терпеливо выносят 
их; у них осталась такая же пища, как прежде, и такая же одежда. Что же 
касается галлов, то близость римских провинций и знакомство с заморскими 
товарами (11) способствует развитию у них благосостояния и новых потребностей; 
благодаря этому они мало-помалу привыкли к тому, чтобы их побеждали, и после 
многих поражений даже и сами не пытаются равняться в храбрости с германцами.
25. Упомянутый Геркинский лес (12) тянется в ширину на девять дней пути для 
хорошего пешехода; иначе определить его размеры невозможно, так как германцы не 
знают мер протяжения. Лес этот начинается на границе гельветов, неметов и 
рауриков и тянется параллельно с рекой Данувием до страны даков и анартов; 
отсюда он забирает налево, в сторону от реки и при своем огромном протяжении 
проходит через земли многих народов. В этой части Германии нет человека, 
который мог бы сказать, что доходил до конца этого леса (хотя бы он пробыл 
шестьдесят дней в пути) или даже слыхал бы, где этот конец находится. Как 
известно, в нем водится много пород животных, не виданных в других местах. 
Наиболее своеобразные и замечательные из них суть следующие.
26. Здесь водится бык с видом оленя; у него на лбу между ушами выдается один 
рог, более высокий и прямой, чем у известных нам рогатых животных. В своей 
верхней части он широко разветвляется наподобие ладони и ветвей. У самки такое 
же сложение, как у самца: ее рога имеют такую же форму и такую же величину.
27. Водятся и так называемые лоси. Строением тела и пестротой они похожи на 
козлов, но несколько больше их, рога у них тупые, а ноги без связок и 
сочленений. Поэтому они не ложатся, когда хотят спать, и раз они почему-либо 
упали, то уже не могут ни стать на ноги, ни даже приподняться. Логовище им 
заменяют деревья: они к ним прислоняются и таким образом спят, немного 
откинувшись назад. Как только по их следам охотники откроют их обычное убежище, 
то в том же месте они либо подкапывают все деревья в корне, либо надрезывают их,
 но настолько, чтобы вообще казалось, что они крепко стоят. Как только лоси, по 
обыкновению, прислоняются к этим непрочным деревьям, они валят их своей 
тяжестью и вместе с ними падают сами.
28. Третья порода – это так называемые зубры. Они несколько меньше слонов, а по 
внешнему виду, цвету и строению тела похожи на быков. Они очень сильны и быстры 
и не щадят ни людей, ни животных, которых завидят. Германцы стараются 
заманивать их в ямы и там убивают. В этой трудной и своеобразной охоте 
упражняется и закаляется молодежь, и кто убьет наибольшее число зубров и 
публично представит в доказательство их рога, тот получает большие похвалы. 
Зубры, даже пойманные совсем маленькими, не привыкают к людям и не делаются 
ручными. По своему размеру, строению и внешнему виду их рога очень отличаются 
от рогов наших быков. Их всячески стараются добыть, оправляют по краям серебром 
и употребляют вместо кубков на торжественных пирах.
29. Когда Цезарь узнал от разведчиков убиев, что свебы удалились в свои леса, 
он решил не двигаться дальше из боязни недостатка провианта, так как германцы – 
на что мы указывали выше (13) – очень мало занимаются земледелием