ы 
пошли на него войной. Однако он заявил им, что прощает их необдуманность, и 
потребовал заложников. Часть их они дали немедленно, другую обещали вызвать из 
отдаленных мест острова и выдать через несколько дней. А тем временем они 
приказали своим людям вернуться в деревни; их князья стали собираться со всех 
сторон и отдаваться под покровительство Цезаря.
28. Когда, таким образом, мир был упрочен, на четвертый день после прибытия в 
Британию те восемнадцать кораблей, которые, как выше было указано (4), 
перевозили конницу, вышли при тихом ветре из верхней гавани. Когда они уже 
приближались к Британии и были видны из лагеря, вдруг поднялась такая буря, что 
ни один из них не был в состоянии держаться курса, но одни были отнесены к 
месту своего выхода, а другие выбросились с большой для себя опасностью к 
нижней части острова, которая лежала ближе к западу. Но когда они стали на 
якорь и их стало заливать водой, они по необходимости должны были, несмотря на 
темную ночь, выйти в открытое море и направиться к материку.
29. В ту же ночь случилось полнолуние; а этот день обыкновенно вызывает в 
Океане сильнейшие приливы, что нашим не было известно. Таким образом, 
единовременно и военные корабли, на которых Цезарь организовал переправу войска 
и теперь приказал вытащить их на берег, заливало волнами, и стоявшие на якоре 
грузовые бросало в разные стороны бурей, так что у нас не было возможности ни 
управлять ими, ни подавать, где нужно, помощь. Значительное число кораблей 
разбилось, остальные же, лишившись канатов, якорей и прочих снастей, сделались 
непригодными к плаванию; а это, как и надо было ожидать, вызвало большую панику 
во всем войске. Действительно, других кораблей для обратного перевоза не было; 
равным образом совершенно недоставало нужных материалов для починки судов; и, 
наконец, так как все были уверены, что придется зимовать в Галлии, то в этой 
местности не заготовили провианта на зиму.
30. Британские князья, бывшие у Цезаря после сражения, обо всем этом узнали. 
Они заметили, что у римлян не хватает ни конницы, ни кораблей, ни хлеба, и из 
малых размеров лагеря заключили о малочисленности войска; лагерь же был мал, 
между прочим, потому, что Цезарь переправил легионы без обоза. Тогда они 
вступили в переговоры друг с другом и признали самым лучшим возобновить войну, 
отрезать наших от хлеба и подвоза и затянуть дело до зимы, в полной уверенности,
 что если это наше войско будет побеждено или отрезано от возвращения, то после 
этого уже никто не захочет переправляться в Британию с враждебными целями. 
Поэтому они снова составили заговор и начали мало-помалу уходить из нашего 
лагеря и тайно собирать свой народ из деревень.
31. Хотя Цезарь еще не знал их намерений, но из несчастия со своими кораблями и 
из приостановки выдачи заложников делал такие предположения, которые и 
оправдались. Поэтому он на всякий случай принимал необходимые меры: ежедневно 
свозил хлеб с полей в лагерь; дерево и медь с тех кораблей, которые получили 
особенно тяжелые повреждения, приказал употребить на починку остальных, а 
другой необходимый материал привезти с материка. Таким образом, при чрезвычайно 
ревностной работе солдат, он лишился только двенадцати кораблей, а остальные 
снова были приведены в достаточную пригодность.
32. Во время этих работ один легион, именно 7-й, был, по обыкновению, послан за 
хлебом. До сих пор покамест не было никаких оснований предполагать 
возобновление войны, так как часть населения оставалась в деревнях, а некоторые 
даже продолжали посещать наш лагерь. Вдруг с передовых постов, стоявших у 
лагерных ворот, Цезарю дали знать, что в том направлении, в котором выступил 
легион, показалось необыкновенно большое облако пыли. Заподозрив у варваров 
какой-то особый умысел (что и было в действительности), Цезарь приказал этим 
караульным когортам отправиться с ним в этом направлении, двум другим сменить 
их, а остальным вооружиться и спешно следовать за ним. Отойдя немного от лагеря,
 он заметил, что враги теснят наших и последние с трудом держатся, а так как 
легион сбился в кучу, то его обстреливают со всех сторон. Дело в том, что хлеб 
был везде сжат и оставался только один участок. В предположении, что наши 
придут сюда, враги спрятались ночью в лесах; и вот, когда наши солдаты сняли с 
себя оружие и, рассеявшись в разные стороны, были заняты жатвой, британцы 
внезапно напали на них, несколько человек убили, а остальных привели в 
замешательство, тем более что они не могли построиться в ряды; вместе с тем они 
окружили их конницей и боевыми колесницами.
33. Своеобразное сражение с колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по 
всем направлениям и стреляют, причем большей частью расстраивают неприятельские 
ряды уже страшным видом коней и стуком колес; затем, пробравшись в промежутки 
между эскадронами, британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем 
временем возницы мало-помалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы 
бойцы, в случае, если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, 
могли легко отступить к своим. Таким образом в подобном сражении достигается 
подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря 
ежедневному опыту и упражнению британцы достигают умения даже на крутых обрывах 
останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, 
вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгивать в колесницу.

34. Все эти маневры и необычайный способ сражения привели наших в большое 
замешательство, и Цезарь весьма кстати подоспел к ним на помощь: при его 
приближении враги остановились, а наши оправились от страха. Несмотря на это, 
Цезарь счел неудобным напасть в этот момент на врага с целью завязать с ним 
сражение, но остался на своей позиции и немного спустя отвел легионы в лагерь. 
Тем временем, когда все наши были этим заняты, британцы, еще оставшиеся в 
деревнях, ушли из них. Затем несколько дней подряд были бури, которые и наших 
удерживали в лагере, и врагам не давали нападать. Между тем варвары разослали 
во все стороны гонцов, всюду выставляли на вид, что наших солдат мало, и 
указывали на то, как