д наш вал и галереи: в этом деле они имеют очень большую опытность, 
так как у них в разных местах много медных рудников и каменоломен. Но, заметив, 
что все эти меры ни к чему не приводят ввиду нашей бдительности, они отправили 
к Крассу послов с просьбой принять их на капитуляцию. Эта просьба была уважена 
под условием выдачи оружия, что они и сделали.
22. В то время как внимание римлян было направлено исключительно на эту 
капитуляцию, из другой части города главный вождь сотиатов Адиатунн попытался 
сделать вылазку во главе отряда из шестисот «преданных», которых галлы называют 
«солдуриями». Их положение таково: они обыкновенно пользуются всеми благами 
жизни сообща с теми, чьей дружбе они себя посвятили; но если этих последних 
постигнет насильственная смерть, то солдурии разделяют их участь или же сами 
лишают себя жизни; и до сих пор на памяти истории не оказалось ни одного такого 
солдурия, который отказался бы умереть в случае умерщвления того, кому он обрек 
себя в друзья. Вот с ними-то и попытался прорваться Адиатунн. Но на этой 
стороне наших укреплений подняли крик, солдаты сбежались к оружию, и после 
ожесточенного сражения Адиатунн был отброшен в город. Впрочем, он добился от 
Красса тех же условий сдачи, как и другие.
23. По выдаче оружия и заложников Красс двинулся в сторону вокатов и тарусатов. 
Только тогда на варваров произвела глубокое впечатление весть о том, что город, 
укрепленный и природой, и человеческим искусством, был взят римлянами через 
несколько дней после их прихода. Они стали рассылать повсюду посольства, 
заключать тайные союзы, обмениваться заложниками и набирать войско. Даже к 
пограничным с Аквитанией общинам Ближней Испании были отправлены послы: отсюда 
они пригласили к себе не только вспомогательные войска, но и вождей. С их 
прибытием они начали снова вести войну с большой решительностью и при 
наличности крупных боевых сил. В вожди были выбраны люди, все время служившие 
под знаменами Кв. Сертория и считавшиеся большими знатоками военного дела. По 
примеру римлян они стали выбирать удобные позиции, укреплять лагерь, отрезывать 
наших от подвоза. Красс понял, что его собственный отряд ввиду его 
малочисленности неудобно дробить, что враги рыскают всюду, занимают дороги и 
все-таки оставляют достаточное прикрытие для своего лагеря, а потому подвоз 
хлеба и прочего провианта становится для него все более и более затруднительным,
 тогда как численность врагов увеличивается со дня на день. Поэтому он решил 
безотлагательно дать генеральное сражение. Доложив об этом военному совету и 
увидев, что все того же мнения, он назначил сражение на следующий день.
24. На рассвете он вывел все свое войско, выстроил его в две линии, поместив 
вспомогательные отряды в центре, и стал ждать, что предпримут враги. Последние 
ввиду своего численного превосходства и старой военной славы, а также 
вследствие нашей малочисленности были уверены в том, что решительный бой не 
будет для них опасен; но еще более безопасным представлялось им занять дороги, 
отрезать подвоз и таким образом одержать бескровную победу: именно в случае, 
если бы римляне за недостатком съестных припасов начали отступать, они 
рассчитывали напасть на них (с еще большей уверенностью в своих силах) во время 
похода, когда они помимо других затруднений будут обременены поклажей. Этот 
план был одобрен вождями; поэтому, хотя римляне и вывели свое войско, галлы 
держались спокойно в своем лагере. Но их колебания и кажущийся страх только 
повысили бодрость и боевой пыл у наших солдат, и отовсюду стали слышаться 
голоса, что нечего больше ждать, но пора идти на лагерь. Понявший намерения 
врагов, Красе ободрил своих и, к их общему удовольствию, быстро двинулся на 
лагерь врагов.
25. Там одни стали засыпать рвы, другие градом снарядов старались выбивать с 
вала и из укреплений их защитников, а солдаты вспомогательных отрядов, которым 
Красе не придавал большого боевого значения, подавали камни и снаряды, носили 
дерн для вала и этим с виду могли быть приняты за бойцов; но и враги сражались 
стойко и бесстрашно, и их снаряды, пускаемые сверху, попадали в цель. Но 
римские всадники, успевшие объехать неприятельский лагерь, донесли Крассу, что 
у задних ворот он укреплен не с такой же тщательностью, как в других местах, и 
легко может быть атакован.
26. Красс посоветовал командирам конницы подбодрить своих людей большими 
наградами и обещаниями и дал им необходимые указания. Те, как и было приказано, 
вывели когорты, оставленные для прикрытия лагеря и до сих пор не бывшие в деле, 
повели их дальним и кружным путем так, чтобы их не было видно из 
неприятельского лагеря, и, пользуясь тем, что все внимание врага было 
устремлено на сражение, быстро достигли указанных укреплений. Они прорвали их и 
утвердились в неприятельском лагере, прежде чем враги могли даже заметить их и 
понять, в чем дело. Теперь, когда наши услышали крик с той стороны, они с 
обновленными силами, как это обыкновенно бывает в ожидании победы, еще смелее 
ударили на врага. Обойденные со всех сторон, неприятели в полном отчаянии стали 
бросаться из своих укреплений и поспешно спасаться бегством. Их преследовала на 
совершенно открытой местности конница, вернувшаяся в лагерь только поздно ночью.
 Из пятидесяти тысяч человек, которые, по точным сведениям, собрались сюда из 
Аквитании и от кантабров, уцелела едва одна четверть.
27. При известии об этом сражении большая часть Аквитании сдалась Крассу и сама 
послала ему заложников. В числе сдавшихся были тарбеллы, бигеррионы, птиании, 
вокаты, тарусаты, элусаты, гаты, ауски, гарумны, сибузаты, кокосаты. Лишь 
несколько отдаленных народностей пренебрегли этим, полагаясь на время года, так 
как уже приближалась зима.
28. После покорения всей Галлии только морины и менапии еще стояли под оружием 
и вообще ни разу не присылали к Цезарю мирного посольства. Хотя лето было на 
исходе, но Цезарь повел туда свое войско в надежде скоро окончить эту войну. 
Однако эти племена стали вести войну совсем иначе, чем остальные галлы. Так как 
они видели, что даже самые большие