ди римских всадников. Набрав их из всех корпораций и колоний, он 
заметил, что они пугаются заморской военной службы, и стал приглашать их 
откупаться от этой повинности. Эта мера давала большие доходы, но порождала еще 
большую ненависть. После всего этого он произвел смотр всему войску. Легионы, 
которые он должен был вести в Африку, и все вспомогательные войска он послал к 
месту морской переправы, а сам отправился для осмотра изготовляемого им флота в 
Гиспалис и пробыл там некоторое время, так как обнародовал перед этим по всей 
провинции эдикт, по которому к нему должны были явиться туда все, не успевшие 
внести наложенные на них денежные суммы. Этот вызов был встречен всеми с 
чрезвычайным смущением.
57. Тем временем Л. Титий (39), бывший тогда военным трибуном Туземного легиона,
 дал знать, что легион этот взбунтовался, перебил нескольких центурионов, 
противившихся его выступлению в поход, и ушел от 30-го легиона, который стоял 
лагерем у города Илипы и находился вместе с ним под командой Кассиева легата, 
Кв. Кассия. При этом восставший легион направился ко 2-му легиону, который шел 
к проливу другим путем. При этом известии Кассий выступил ночью с пятью 
когортами 21-го легиона и утром прибыл в Неву. Пробыв там один день для 
ознакомления с положением дела, он поспешил в Кармон. Когда сюда собрались 20-й 
и 21-й легионы, четыре когорты 5-го легиона и вся конница, он узнал здесь, что 
четыре когорты, захваченные солдатами Туземного легиона у Обукулы, вместе с 
ними пошли ко 2-му легиону: там все они соединились и выбрали себе в вожди Т. 
Тория из Италики. Быстро созвав военный совет. Кассий послал квестора М. 
Марцелла в Кордубу с поручением удержать ее в своей власти, а легата Кв. Кассия 
послал в Гиспалис. Через несколько дней к нему пришло известие, что кордубская 
корпорация отложилась от него и что Марцелл то ли по доброй воле, то ли по 
принуждению, — об этом сообщалось различно, — примкнул к кордубцам; что две 
когорты 5-го легиона, стоявшие гарнизоном в Кордубе, поступили таким же образом.
 Раздраженный этим известием, Кассий снялся с лагеря и на следующий день достиг 
Сеговии у Сингилийской реки. Там на военной сходке он старался узнать 
настроение солдат и убедился, что они вполне ему верны (впрочем, не ради его 
самого, но ради отсутствующего Цезаря) и не намерены отказываться ни от какой 
опасности, лишь бы при их содействии эта провинция была закреплена за Цезарем.
58. Тем временем Торий привел в Кордубу старые легионы. Чтобы устранить мысль о 
том, что это восстание вызвано мятежными наклонностями солдат и его 
собственными, а также чтобы противопоставить Кассию, который казался благодаря 
имени Цезаря сильнее, столь же могущественный авторитет, он официально заявил, 
что желает возвратить эту провинцию Гн. Помпею. Может быть, он действительно 
делал это из ненависти к Цезарю и из любви к Помпею, имя которого имело большой 
вес у легионов, находившихся прежде под командой М. Варрона. Но вообще всякий 
мог делать свои собственные догадки о том, каковы были намерения Тория; во 
всяком случае, таково было его официальное заявление. Солдат сбивали с толку до 
такой степени, что они сами распорядились написать на своих щитах имя Помпея. 
Навстречу легионам вышли в большом количестве жители этого округа, и притом не 
только мужчины, но и женщины и подростки, с мольбой не нападать на Кордубу и не 
разграблять ее: вместе со всеми другими они враждебны Кассию, но просят не 
вынуждать их к выступлению против Цезаря.
59. Войско было тронуто слезными мольбами такого множества людей и видело, что 
для преследования Кассия вовсе нет надобности в имени и памяти Помпея, что 
Лонгин одинаково ненавистен всем — и цезарианцам и помпеянцам — и что ни 
кордубскую корпорацию, ни М. Марцелла нельзя восстановить против дела Цезаря. 
Поэтому солдаты сорвали со щитов имя Помпея, а Марцелла, который заявлял о 
своем намерении защищать дело Цезаря, признали своим вождем и провозгласили 
претором; далее, они соединились с кордубцами и разбили лагерь у Кордубы. Через 
два дня после этого Кассий расположился лагерем по сю сторону Бетиса на 
возвышенности в виду города и послал письмо к царю Богуду (40) в Мавретанию и к 
проконсулу М. Лепиду (41) в Ближнюю Испанию с просьбой поспешить в интересах 
Цезаря на помощь к нему и к провинции. Сам же он тем временем опустошил, точно 
неприятель, окрестности Кордубы и предал пламени усадьбы.
60. В негодовании на эти безобразия легионы, выбравшие себе вождем Марцелла, 
сбежались к нему с просьбой вести их в бой и дать им возможность сразиться 
прежде, чем прекрасное и славное достояние кордубцев будет на их глазах столь 
возмутительно уничтожено грабежами, огнем и мечом. Марцелл считал военное 
столкновение великим несчастием, так как Цезарь одинаково пострадал бы и в 
случае его победы, и в случае его поражения; кроме того, подобный шаг не 
соответствовал бы его полномочиям. Как бы то ни было, он перевел легионы через 
Бетис и выстроил их в боевую линию. Но он видел, что Кассий построил войско 
перед своим лагерем на высоком месте, и под предлогом, что тот не желает 
спускаться на равнину, убедил солдат вернуться в лагерь. И вот, когда он начал 
отводить свои войска назад, Кассий напал на него со своей сильной конницей (в 
чем, как ему было известно, Марцелл был слаб) и во время его отсутствия перебил 
нескольких человек из его арьергарда на берегах реки. Так как эти потери 
показали, с какими неудобствами и затруднениями связан переход через реку, то 
Марцелл перенес свой лагерь на другой берег Бетиса, и оба они стали часто 
выводить свои войска в боевом порядке. Однако вследствие топографических 
трудностей дело пока не дошло до боя.
61. Марцелл был гораздо сильнее своею пехотою, так как его легионы состояли из 
ветеранов, приобретших во многих сражениях большую боевую опытность. Наоборот, 
Кассий полагался больше на преданность, чем на доблесть своих легионов. И вот, 
так как лагеря были разбиты поблизости один от другого и Марцелл занял удо