лагерю селении, и с целью удержания этого селения соединил 
его боковыми шанцами с лагерными верками. Конечно, этого результата нетрудно 
было бы достигнуть и при меньшем числе солдат, но главной целью Цезаря было 
воспользоваться вслед за победой паникой александрийцев и немедленно двинуться 
на штурм царского лагеря. Таким образом, наши солдаты тем же беглым маршем, 
которым они преследовали бегущих александрийцев от форта до лагеря, подошли к 
лагерным укреплениям и начали ожесточенный бой издали. Приступить к штурму они 
могли с двух сторон: там, где, как я указал, был свободный подход к лагерю, и, 
во-вторых, там, где между лагерем и рекой Нилом был небольшой промежуток. Ту 
сторону, где подход был наиболее легким, защищали главные, и притом отборные, 
александрийские силы; равным образом и оборонявшиеся в районе реки Нила с 
полным успехом отбивались от наших и наносили им большие потери, так как 
обстреливали нас с двух противоположных сторон — по фронту с лагерного вала, а 
в тылу со стороны реки, на которой стояло много их кораблей с пращниками и 
стрелками, бившими в наших.
31. Цезарь видел, что его солдаты сражались как нельзя более храбро и все-таки 
дело мало подвигалось вперед вследствие топографических затруднений. Но вот он 
заметил, что самый высокий пункт лагеря оставлен александрийцами, ибо он 
представлялся им вполне защищенным от природы, и его защитники быстро сбежали 
вниз к месту сражения из желания принять участие в битве, а отчасти из 
любопытства. Тогда он приказал трем когортам под командой Карфулена, 
отличавшегося своей храбростью и знанием военного дела, обойти лагерь и 
атаковать тот высокий пункт. Когда наши солдаты появились там и вступили в 
ожесточенный бой с немногими защитниками укрепления, то александрийцы, 
устрашенные криком и атакой с двух противоположных сторон, стали суетливо 
бегать по лагерю во всех направлениях. Это замешательство неприятелей до такой 
степени возбудило боевой пыл у наших, что они со всех сторон пошли в атаку; 
между тем передовые отряды уже занимали самый высокий пункт лагеря и, сбегая 
оттуда, перебили множество врагов в лагере. Большая часть александрийцев, 
спасаясь от них, толпами бросилась вниз с вала в ту часть лагеря, которая 
примыкала к реке. Передавив своей массой в самом рву укрепления первых из 
спасавшихся, остальные облегчили этим себе бегство. Известно, что царь также 
бежал из лагеря и спасся на один корабль; но последний затонул вместе с царем 
от множества людей, старавшихся доплыть до ближайших судов.
32. Воодушевленный этой необыкновенно счастливой и скорой победой, Цезарь с 
конницей поспешил ближайшим сухим путем в Александрию и победоносно вступил в 
ту часть города, которую занимали военные силы неприятеля. И он не обманулся в 
своем предположении, что враги при известии об этой победе перестанут думать о 
войне. Таким образом, он получил при своем приходе заслуженную награду за свою 
доблесть и мужество; все городское население положило оружие и оставило 
укрепления, надело те одежды, в которых молящие обыкновенно просят своих 
повелителей о милости, вышло навстречу Цезарю со всеми святынями, святостью 
которых они обыкновенно замаливали гнев и раздражение своих царей, и сдалось. 
Приняв их на капитуляцию, Цезарь успокоил их словами утешения и прошел через 
неприятельские укрепления в свою часть города, встреченный там громкими 
поздравлениями со стороны своих людей, которые радовались не только 
благополучному исходу войны и решительного сражения, но и его столь счастливому 
прибытию.
33. Овладев Египтом и Александрией, Цезарь возвел на царский престол тех, кого 
назначил в своем завещании Птолемей, заклинавший римский народ не изменять его 
воли. Так как старший из обоих мальчиков погиб, то Цезарь передал царскую 
власть младшему и старшей из двух дочерей, Клеопатре, которая сохранила 
верность ему и всегда оставалась в его ставке, а младшую — Арсиною, от имени 
которой, как мы указали, долго и с необузданностью деспота управлял царством 
Ганимед, он решил низложить, чтобы мятежные люди не возбудили снова распрей и 
раздоров, прежде чем успеет укрепиться власть новых царей. Взяв с собой 6-й 
легион, состоявший из ветеранов, он оставил в Александрии все прочие, чтобы 
новые цари укрепили этим свою власть, ибо они не могли обладать ни любовью 
своих подданных, как верные приверженцы Цезаря, ни упрочившимся авторитетом, 
как возведенные на трон несколько дней тому назад. Вместе с тем он считал 
вполне согласным с достоинством римской власти и с государственной пользой — 
защищать нашей военной силой царей, сохраняющих верность нам, а в случае их 
неблагодарности той же военной силой карать их. Покончив со всеми делами и 
устроив их указанным образом, он отправился сам сухим путем в Сирию.
34. Таковы были события, происшедшие в Египте. Тем временем к Домицию Кальвину, 
которому Цезарь поручил управление Азией и соседними провинциями (16), прибыл 
царь Дейотар (17) с просьбой не давать Фарнаку (18) занимать и опустошать его 
царство. Малую Армению (19), и царство Ариобарзана (20), Каппадокию: если они 
не будут избавлены от этого бедствия, они не в состоянии будут исполнить 
предъявленные к ним требования и уплатить обещанные Цезарю деньги. Домиций не 
только находил, что эти деньги необходимы для покрытия военных расходов, но и 
считал позором для римского народа, для победителя Г. Цезаря и для себя, чтобы 
царство союзников и друзей его захватывал чужой царь. Поэтому он немедленно 
послал гонцов к Фарнаку с требованием очистить Армению и Каппадокию и не 
пользоваться гражданской войной для посягательства на права и величество 
римского народа. Полагая, что это заявление будет иметь большую силу, если он 
лично подойдет с войском к этим областям, он отправился к легионам и один из 
них, 36-й, взял с собой, а два других послал в Египет к Цезарю по его 
письменному требованию; из последних один не успел вовремя прийти для участия в 
Александрийской войне, так как был послан сухим путем через Сирию. К 36-му 
легиону Гн. Домиций присоединил два легиона от Дейотара, который уже за 
несколько лет до этого образовал их,