то 
же время всадники с левого Помпеева фланга, как им было приказано, поскакали 
все до одного; вместе с ними высыпала и вся масса стрелков и пращников. Наша 
конница не выдержала их атаки и несколько подалась; тем энергичнее стала 
наседать конница Помпея и, развертываясь в эскадроны, начала обходить наш фронт 
с незащищенного фланга. Как только Цезарь это заметил, он дал сигнал когортам 
образованной им четвертой линии. Те быстро бросились вперед сомкнутыми рядами и 
так бурно атаковали Помпеевых всадников, что из них никто не устоял; все они 
повернули и не только очистили это место, но и немедленно в поспешном бегстве 
устремились на очень высокие горы. С их удалением все стрелки и пращники 
остались беззащитными, и так как им нечем было обороняться, то они были 
перебиты. Не прерывая атаки, когорты обошли левое крыло и напали на помпеянцев 
с тылу, встречая, впрочем, с их стороны упорное и стойкое сопротивление.
94. В то же время Цезарь приказал третьей линии, которая до сих пор спокойно 
стояла на месте, броситься вперед. Таким образом, уставших сменили здесь свежие 
и неослабленные силы, в то время как другие нападали с тылу. Этой двойной атаки 
помпеянцы не могли уже выдержать и все без исключения обратились в бегство. 
Следовательно, Цезарь не ошибся, что начало победы, как и сам он заявлял при 
ободрении солдат, должно пойти от тех когорт, которые он поставил в четвертой 
линии против неприятельской конницы. Действительно, они первые разбили 
неприятельскую конницу, они же перебили стрелков и пращников, обошли с левого 
фланга Помпеев фронт и первые были причиной бегства неприятеля (55). Но как 
только Помпей увидел, что его конница разбита и та часть войска, на которую он 
особенно полагался, терроризована, то, не надеясь на остальных, он оставил 
фронт, немедленно поскакал к лагерю и тем центурионам, которые стояли на 
карауле у преторских ворот (56), громко сказал, чтобы слышно было солдатам: 
Охраняйте лагерь и стойко защищайте его на случай, если положение ухудшится. Я 
обойду остальные ворота и буду ободрять лагерную охрану. С этими словами он 
удалился в свою ставку. У него не было больше никаких надежд на успех своего 
дела, и он только выжидал исхода сражения.
95. Загнав бегущих помпеянцев в их окопы. Цезарь решил не давать устрашенным 
врагам оправиться и закричал своим солдатам, что теперь они должны 
воспользоваться милостью судьбы и атаковать лагерь. Хотя они были изнурены 
чрезвычайной жарой (сражение затянулось до полудня), но ведь они вообще охотно 
шли на всякое трудное дело и потому немедленно повиновались его приказу. Лагерь 
энергично защищали когорты, оставленные для его охраны, но с особенной 
храбростью фракийцы и другие вспомогательные отряды из варваров. Бежавшие же с 
фронта солдаты были так устрашены и изнурены, что большей частью побросали 
оружие и военные знамена и думали больше о дальнейшем бегстве, чем о защите 
лагеря. Но и те, которые стояли на валу, не могли долее вынести множества 
снарядов; изнемогая от ран, они должны были оставить свой пост; и тогда все под 
предводительством центурионов и военных трибунов тотчас же побежали на очень 
высокие горы, примыкавшие к лагерю.
96. В лагере Помпея можно было увидеть выстроенные беседки; на столах стояла 
масса серебряной посуды; пол в палатках был покрыт свежим дерном, а палатки Л. 
Лентула и некоторых других были даже обвиты плющом; много было и других 
указаний на чрезмерную роскошь и уверенность в победе. Ясно было, что люди, 
стремившиеся к ненужным наслаждениям, нисколько не боялись за судьбу этого дня. 
И такие люди упрекали в излишестве несчастное и выносливое войско Цезаря, 
которое всегда страдало от нужды в предметах первой необходимости! Когда наши 
были уже в лагере, Помпей сел на коня, снял с себя императорские отличия, 
бросился из лагеря задними воротами и тотчас же рысью поскакал в Ларису. Но и 
там он не стал задерживаться. Вместе с немногими друзьями, которые в бегстве 
присоединились к нему, и в сопровождении тридцати всадников он все с той же 
быстротой скакал день и ночь к морю. Здесь он сел на корабль с хлебом и, как 
говорили, часто при этом жаловался на то, что обманулся в своих предположениях: 
как раз те части, от которых он ожидал победы, обратились в бегство и предали 
его.
97. Овладев лагерем. Цезарь настойчиво потребовал от своих солдат не слишком 
увлекаться добычей и не упускать случая довершить победу. Они согласились, и он 
начал окружать гору со всех сторон валом. Так как на этой горе не было воды, то 
помпеянцы оставили эту безнадежную позицию и всей массой устремились по горным 
высотам к Ларисе. Когда Цезарь заметил это, то он разделил свои силы, часть 
легионов оставил в лагере Помпея, другую отправил назад в свой лагерь, а с 
собой повел более удобным путем четыре легиона наперерез помпеянцам. Пройдя 
шесть миль, он построил свое войско в боевой порядок. Тогда помпеянцы 
остановились на одной горе, у подножия которой текла река. Хотя солдаты Цезаря 
были за весь день изнурены непрерывным трудом и уже приближалась ночь, однако 
он, ободрив их, отрезал шанцами реку от горы, чтобы не давать помпеянцам ходить 
за водой ночью. Когда эта работа была окончена, помпеянцы отправили послов и 
начали переговоры о сдаче. Несколько лиц сенаторского сословия, приставших к 
этому войску, спаслись ночью бегством.
98. На рассвете Цезарь приказал всем засевшим на горе спуститься на равнину и 
положить оружие. Они беспрекословно исполнили приказание: подняв руки и 
бросившись на землю, они со слезами умоляли его о пощаде. Он их успокоил, 
приказал подняться и, чтобы уменьшить их страх, сказал несколько слов о своей 
кротости, а затем помиловал их всех; при этом он рекомендовал своим солдатам 
никого из них не обижать и вещей у них не отбирать. Проявив такую заботливость 
о них, он вызвал к себе другие легионы и отправил те, которые привел с собою, 
назад в лагерь для отдыха. Затем он двинулся в поход и еще в тот же день достиг 
Ларисы.
99. В этом сражении он потерял не более двухсот солдат, но центурионов — этих 
героев — он лишился около тридцати. Между прочим, был убит в очень храбром