помянутых двух легионов, удержанных им вместо посылки в Азию и Сирию для 
усиления своего собственного могущества и единовластия, и потому очень желал, 
чтобы дело дошло до войны.
5. По указанным причинам все решения принимаются спешно и беспорядочно. При 
этом ни близким к Цезарю людям не дают времени известить его, ни народным 
трибунам — возможности выхлопотать себе личную безопасность и удержать за собой 
то последнее право протеста, которое оставил за ними даже Л. Сулла; (20) но уже 
на седьмой день они вынуждены помышлять о своем спасении, между тем как самые 
мятежные народные трибуны прежних времен могли со страхом думать об этом только 
на восьмой месяц своей деятельности (21). Прибегают к тому крайнему и 
чрезвычайному постановлению сената (22), к которому до сих пор дерзость 
сенаторов обращалась раньше только тогда, когда Рим, можно сказать, был объят 
пламенем и все представлялось безнадежно погибшим, а именно: консулы, преторы, 
народные трибуны и стоящие с проконсульской властью под городом должны 
заботиться о том, чтобы государство не понесло какого-либо ущерба. Эти 
постановления сената записываются в седьмой день до январских Ид. Таким образом,
 в первые пять дней, в которые мог заседать сенат (23), со времени вступления в 
консульство Лентула, за исключением двух комициальных дней, принимаются очень 
важные и очень суровые решения о власти Цезаря и о таких высоких сановниках, 
как народные трибуны. Народные трибуны тотчас же спасаются бегством из города и 
направляются к Цезарю. Последний в это время находился в Равенне и ожидал 
ответа на свои весьма умеренные требования в надежде на то, что люди 
каким-нибудь образом станут справедливыми и покончат дело миром.
6. В ближайшие дни сенат заседает вне города (24). Помпей повторяет заявления, 
уже сделанные через Сципиона, хвалит доблесть и твердость сената, сообщает о 
своих силах: у него наготове девять легионов, кроме того, ему доподлинно 
известно, что Цезаревы солдаты не сочувствуют своему полководцу Цезарю и их 
нельзя убедить защищать его или хотя бы даже идти за ним. Об остальных делах 
делается доклад сенату: по всей Италии должен быть произведен набор; Фауста 
Суллу надо послать с властью претора в Мавретанию; (25) Помпею дать денег из 
государственного казначейства. Предложено было также даровать царю Юбе титул 
союзника и друга римского народа. Марцелл заявляет, что он в настоящий момент 
этого предложения не допустит. Против посылки Фауста протестует народный трибун 
Филипп. По остальным делам постановления сената записываются. Провинции 
определяются частным людям (26), две консульских, остальные преторские. 
Сципиону досталась Сирия, Л. Домицию — Галлия. По частному соглашению 
помпеянской партии, Филиппа и Котту обходят и не допускают до жеребьевки (27). 
В остальные провинции посылают бывших преторов, не дожидаясь, чтобы, по примеру 
прежних лет, было внесено предложение об утверждении их власти в народное 
собрание; (28) назначенные надевают одежду полководца (29), приносят обеты и 
немедленно выступают из города. Консулы отправляются из Рима, чего до сих пор 
никогда не бывало (30), частные лица появляются с ликторами в городе и на 
Капитолии (31), вопреки всем историческим прецедентам. По всей Италии 
производят набор, требуют оружие, взыскивают с муниципиев деньги, берут их из 
храмов, одним словом, попирается всякое право: божеское и человеческое.
7. Узнав об этом, Цезарь произносит речь перед военной сходкой. В ней он 
упоминает о преследованиях, которым он всегда подвергался со стороны врагов; 
жалуется на то, что они соблазнили и сбили Помпея, внушив ему 
недоброжелательство и зависть к его славе, тогда как сам он всегда сочувствовал 
Помпею и помогал ему в достижении почестей и высокого положения>(32). Он 
огорчен также небывалым нововведением в государственном строе — применением 
вооруженной силы для опорочения и даже совершенного устранения права трибунской 
интерцессии. Сулла, всячески ограничивший трибунскую власть, оставил, однако, 
право протеста неприкосновенным; Помпей, который с виду восстановил утраченные 
полномочия (33), отнял у трибунов даже то, что они имели раньше. Каждый раз, 
как сенат особым постановлением возлагал на магистратов заботу о том, чтобы 
государство не понесло какого-либо ущерба (а этой формулой и этим 
постановлением римский народ призывался к оружию), это делалось в случае 
внесения пагубных законопроектов, революционных попыток трибунов, восстания 
народа и захвата храмов и возвышенных мест; подобные деяния в прежние времена 
искуплены, например, гибелью Сатурнина>(34) и Гракхов>(35). Но теперь ничего 
подобного не происходило, не было даже и в помышлении. В конце речи он убеждал, 
просил солдат защитить от врагов доброе имя и честь полководца, под 
предводительством которого они в течение девяти лет с величайшим успехом 
боролись за родину, выиграли очень много сражений и покорили всю Галлию и 
Германию (36). Солдаты бывшего при нем 13-го легиона (он успел его вызвать в 
самом начале смуты, а остальные еще не подошли) единодушным криком заявили, что 
они готовы защищать своего полководца и народных трибунов от обид.
8. Познакомившись с настроением солдат, он двинулся с этим легионом в Аримин и 
там встретился с бежавшими к нему народными трибунами; (37) остальные легионы 
он вызвал с зимних квартир и приказал следовать за собой. Сюда прибыл молодой Л.
 Цезарь, отец которого был легатом Цезаря. По окончании беседы о деле, которое 
было непосредственной целью его поездки, он сообщил, что имеет, кроме того, 
частное поручение от Помпея: Помпей желает оправдаться перед Цезарем, чтобы 
меры, принятые им в интересах государства, Цезарь не рассматривал как свое 
личное оскорбление. Благо государства он всегда ставил выше личных отношений. 
Цезарь также по своему высокому положению должен в государственных интересах 
отказаться от своих партийных симпатий и не слишком далеко заходить в гневе на 
своих противников: иначе, надеясь вредить им, он будет вредить государству. Он 
прибавил и кое-что еще в этом роде в извинение Помпея. В общем то же самое и 
почти в тех же выражениях сообщил и претор Росций, ссылаясь на то, что так 
перед