том, а сзади море, 
которое Брут и Кассий предполагали использовать и для складов и для гавани. 
Фасос, находящийся на расстоянии ста стадий72, они наметили себе для складов, а 
гаванью же для трирем73 избрали Неаполь, отстоящий от них на семьдесят стадий74.
 Так, радуясь удобствам местечка, они укрепляли свой лагерь.
107. В это время Антоний поспешно двигался со своим войском, желая зхватить как 
сборное место для сражения Амфиполь. Найдя его уже укрепленным для него войском 
Норбана, он был рад этому и оставил в Амфиполе все снаряжение вместе с одним 
легионом, предводительствуемым Пинарием, сам же, пройдя с большой смелостью 
значительно вперед, расположился лагерем на равнине, на расстоянии всего восьми 
стадий7 5 от противников. И тотчас же обнаружились слабые стороны его лагеря и 
преимущества лагеря врагов. Они расположились на холме, он — на равнине; 
деревом они снабжались с гор, он — из болотистой местности; воду первые 
получали из реки, он из колодцев, только что им вырытых; продовольствие они 
привозили с Фасоса, в расстоянии немногих стадий, он — из Амфиполя, 
находящегося в 350 стадиях76. Так поступал Антоний, по-видимому, в силу 
необходимости — больше не было Ни одного холма, а остальную часть равнины река 
по временам превращала в болото и как бы еще более ее углубляла; благодаря 
этому Антоний находил в выкопанных колодцах источники с обильной сладкой водой. 
Эта отвага Антония, хотя она и была вызвана отсутствием другого выхода, 
поразила врагов, удивлявшихся, что он, пренебрегая опасностью, расположился 
лагерем так близко и тотчас же после своего прибытия. Он возвел много 
укреплений и все их поспешно укреплял рвами, стенами, частоколами. Укрепляли и 
враги все, что у них осталось неукрепленным. Кассий, видя безрассудную энергию 
Антония, стал обносить стеною и единственный оставшийся необнесенным участок 
лагеря, прилегающий к болоту и ранее оставленный без ук-
290 
реплений из-за его незначительной ширины, таким образом, больше уже ничего не 
оставалось не защищенного стенами, кроме боковых частей, где к лагерю Брута 
прилегали утесы, к лагерю Кассия — болото, а за ним море. Вся средняя часть 
лагеря была окружена рвом, валом, стеною и воротами.
108. Так укрепляли свои лагеря обе стороны. В течение всего этого времени они 
состязались друг с другом только в метании копий и в конных диверсиях. Когда же 
были закончены все предположенные приготовления, явился и Цезарь, еще не 
достаточно окрепший для участия в сражении; его носили на носилках перед рядами 
войск. Войско Цезаря тотчас же выстроилось в боевой готовности, а войско Брута 
также построилось против врагов на более высоком месте, но спускаться вниз не 
стало: было решено не спешить с битвой, в надежде недостатком продовольствия 
довести врагов до истощения. У обеих сторон было по девятнадцати легионов 
тяжеловооруженных — в войске Брута с неполным количеством солдат, у Цезаря в 
числе, даже превышающем установленное. Конницы, считая также служивших у обоих 
сторон фракийцев, было у Цезаря и Антония 13 000, у Брута и Кассия — 20 000. 
Таким образом, по числу людей, по храбрости и отваге полководцев, по оружию и 
всему снаряжению войска обе стороны выглядели блестяще; но они оставались 
бездействующими в течение многих дней, так как сторонники Брута не хотели 
вступать в сражение, надеясь еще до сражения истощить врагов недостатком 
продовольствия. Они имели своим поставщиком продовольствия Малую Азию и 
получали все по морю из близких мест, у противника же не было запасов, не было 
и друзей: они не могли получать продукты ни через купцов из Египта, так как 
страна эта была истощена голодом, ни из Испании или Африки из-за присутствия на 
море Помпея, ни из Италии из-за Мурка и Домиция. Македонии же и Фессалии, 
которые одни в это время снабжали их, надолго хватить не могло.
109. Учитывая главным образом все это, сторонники Брута затягивали дело, но 
антоний из страха перед продовольственным вопросом решил принудить врагов 
вступить в бой. Он задумал незаметно сделать болото проходимым, чтобы, 
очутившись в тылу у ничего еще не подозревающих противников, отрезать доставку 
им продовольствия с фасоса. Выстраивая каждый раз в боевой готовности все части 
войска, чтобы казалось, что войско
291 
выстраивается все целиком, силами одной его части он и ночью и днем проселка в 
болоте узкий проход, срезая тростник, делая насыпь и по обе стороны ее 
наваливая камни, чтобы она не разваливалась, а глубокие места укрепляя валами и 
строя плотины; все это делалось в глубоком молчании. От врагов эту работу 
скрывал росший около прохода тростник. Проработав таким образом десять дней, 
Антоний неожиданно для врагов ночью послал построенные колоннами отряды, 
захватил все надежные места во внутренней части местности и одновременно обнес 
оградою много укреплений. Кассий был поражен и самой идеей этого предприятия и 
незаметным его осуществлением. Задумав, в свою очередь, отрезать Антония от 
укреплений, он сам выстроил стену через все болото поперек, начав от лагеря и 
вплоть до моря, так же как и враги, вырубая тростник, возводя плотины и 
пристраивая заграждения к укреплениям. Таким образом он отрезал сделанный 
Антонием проход, чтобы ни находящиеся внутри не могли больше перебегать к 
Антонию, ни Антоний не мог бы прийти^ к ним на помощь.
110. Увидев около полудня, в какам положении находится дело, Антоний тотчас же 
с энергией и яростью повернул свое войско, обращенное в другую сторону, и повел 
его к выстроенной Кассием стене между болотом и лагерем; он нес с собою 
железные орудия и лестницы, чтобы уничтожить стену и двинуться на лагерь Кассия.
 В то время как он храбро шел по косой и крутой дороге, проходящей между обоими 
войсками, солдаты Брута в своем высокомерии стали тяготиться тем, что они стоят 
вооруженные, в то время как мимо них пробегает войско врагов. И тогда они 
напали на них самовольно, раньше, чем получили какое-либо предписание от своих 
начальников; напав на них с фланга, они пе