должалось до тех пор, пока Филипп, сын Аминты68, не вытеснил 
оттуда и халкидян и всех прочих, так что там не осталось ничего, кроме 
фундаментов храмов. Проплывая, согласно приказанию Брута и Кассия, мимо этого 
вновь ставшего пустынным берега, Тиллий распределил и расписал все места, 
удобные для лагерей, а также места, пригодные для причала кораблей: это он 
сделал для того, чтобы отряд Норбана оставил ущелья, убедившись, что сторожить 
их бесполезно. Все произошло так, согласно ожиданию: Норбан, находившийся в 
Сапейских теснинах, испугался вида кораблей и призвал к себе на помощь из 
Корпилийского ущелья Децидия; тот
287 
явился на помощь, и войско Брута прошло через оставленное ущелье.
103. Поняв хитрость врагов, Норбан и Децидий усилили охрану Сапейского ущелья. 
Вновь войско Брута попало в затруднительное положение; отчаяние овладело ими 
при одной мысли, что им придется теперь начинать тот путь, от которого раньше 
они отказались, и вновь проделать все то, что они уже совершили, а время идет, 
и наступило уже позднее время года. При таком их настроении Раскуполид сказал 
им, что есть еще путь вдоль самой Сапейской горы, который можно проделать в три 
дня; до сих пор этот путь оставался недоступным для людей из-за крутизны, 
безводия и густого леса. Если бы они захотели взять с собою запас воды и 
проложить узкую, но все же проходимую дорогу, они из-за густого леса не были бы 
видны даже птицам; на четвертый день они придут к реке Гарпессу, впадающей в 
Гебр, а еще через день достигнут Филипп, где можно было бы захватить и со всех 
сторон оркужить врагов, так что они не имели бы возможности уйти. Слова 
Раскуполида понравились войску и вследствие затруднительности того положения, в 
котором оно находилось, и особенно благодаря надежде захватить столь большое 
войско врагов.
104. Итак, они послали вперед часть войска вместе с Раскуполидом и под 
предводительством Луция Бибула, поручив им проложить дорогу. С трудом они все 
же выполнили поручение, работая с равением и усердием; рвение их особенно 
усилилось когда несколько посланных вперед воинов вернулось и сообщило, что 
вдали видна река. Однако на четвертый день, изнуренные усталостью и жаждой, так 
как взятый ими с собой запас воды почти кончился, они стали указывать на то, 
что им говорили лишь о трехдневном пути без воды, и, впав в состояние 
панического страха, боялись засады; они верили, что посланные вперед видели 
реку, но думали, что их повели не по той дороге. Впав отчаяние, они подняли 
крик и при виде Раскуполида, бегавшего от одного к другому и старавшегося 
ободрить их, бранили его и бросали камни. В то время как Бибул умолял их 
довести дело до конца без ропота, к вечеру река стала видна передним рядам: 
поднялись громкие радостные крики, ественные в таких случаях; тотчас же они 
повторялись находящимися позади и дошли до самых задних рядов. Когда Брут и 
Кассий узнали об этом, они тотчас же поспешно тронулись в путь, ведя по 
проложенной дороге все оставшееся войско. Но им
288 
не удалось остаться до конца скрытыми от врагов, не удалось и захватить их. Ибо 
Раек, брат Раскуполида, по крику заподозрив приближение войска, пошел 
посмотреть, что делается, и, увидев происходящее, удивился, что такое большое 
войско прошло по безводному пути, по которому, как он думал, не прошел бы и 
зверь из-за сильной густоты леса; о виденном он сообщил отряду Норбана. 
Последний со своим войском бежал ночью из Сапейского ущелья к Амфиполю. Так оба 
фракийца стяжали славу в своих войсках: один потому, что он повел войско по 
неизвестному пути, другой потому, что это не осталось ему неизвестным.
105. Войско же Брута благодаря своей необыкновенной отваге пришло в Филиппы, 
где к нему присоединился и приплывший туда Таллий и куда сошлось и все войско.
Филиппы — город, раньше называвшийся Датом, а еще раньше — Кренидами; последнее 
название объясняется тем, что вокруг холма много полноводных источников. Филипп 
Македонский укрепил это местечко, удобное для действий против фракийцев, и по 
своему имени назвал его Филиппами. Город расположен на обрывистом холме, 
равняясь по величине ширине холма. С севера к нему примыкают леса, через 
которые Раскуполид провел войско Брута; с юга — болото, а за ним море; с 
востока — Сапейское и Корпилийское ущелья; с запада — равнина, доходящая до 
Миркина и Драбиска и реки Стримона и простирающаяся приблизительно на 350 
стадий69, очень плодородная и красивая. Здесь, как говорят, произошло похищение 
Коры, собиравшей цветы70. Есть здесь и река Зигакт, в которой, по преданию, при 
переправе бога кони сломали колесницу, отчего река и получила свое имя. Равнина 
эта имеет наклон, что удобно для поднимающихся по ней из Филипп, но 
представляет трудности для направляющихся из Амфиполя.
106. Недалеко от Филипп есть другой холм, который называют холмом Диониса, где 
имеются золотые рудники, носящие имя «Асилы». В десяти стадиях от этого холма — 
еще два холма, отстоящие от Филипп приблизительно на восемнадцать стадий, а 
друг от друга — приблизительно на восемь71. На этих холмах и разбили свои 
лагери Кассий — на южном, Брут — на северном. Когда войско Норбана отступило, 
они не двинулись вперед, так как узнали, что приближается Антоний, оставивший в 
Эпидамне заболевшего Цезаря. Равнина была удобна для сражения, а холмы — для 
лагерей. По обе стороны от них
289 
находились с одной стороны болото и озера до Стримона, с другой — неприступные 
и непроходимые ущелья. Расстояние между холмами, равное восьми стадиям, 
представляло проход, как бы ворота из Азии в Европу; его Брут и Кассий 
перегородили на всем протяжении стеною от укрепления к укреплению, а в середине 
оставили ворота, так что оба лагеря оказалиь объединенными. Была поблизости от 
лагеря и река, которую одни называют Гангом, другие Ганг