Аппиан. Гражданские войны

КНИГА ТРЕТЬЯ
1. Итак, Гай Цезарь, который, достигши верховной власти, большую пользу принес 
римлянам, был убит врагами и погребен народом. Каким образом самых видных из 
числа убийц его постигла кара — а наказаны они были все, — покажут эта и 
следующая книги, охватывающие и все другие гражданские войны, веденные 
римлянами.
2. Сенат обвинял Антония за его надгробную речь, произнесенную им в честь 
Цезаря. Больше всего этой речью был возбужден народ, причем до такой степени, 
что забыл о недавно постановленной амнистии и хотел поджечь дома убийц. Антоний 
таким мероприятием заставил народ сменить гнев на милость. Был некий Амаций, с 
фальшивым прозвищем Марий. Он прикидывался внуком Мария и из-за этого 
пользовался расположением народа. Состоя благодаря этому мнимому происхождению 
в родстве с Цезарем, Амаций выражал слишком непомерную скорбь по поводу его 
смерти: он соорудил алтарь на месте сожжения Цезаря, держал при себе отряд 
смельчаков и всегда наводил страх на убийц. Из последних одни бежали из города, 
а кто из них получил еще от самого Цезаря в управление провинцию, направился 
туда. Децим Брут — в граничащую с Италией Галлию, Требоний — в ионийскую часть 
Азии, Тиллий Кимбр — в Вифинию, Кассий и Марк Брут, в судьбе которых сенат был 
наиболее заинтересован, были Цезарем выделены для управления провинциями в 
предстоящем году. Кассий — в Сирию, Брут — в Македонию. Состоя городскими 
преторами, они поневоле должны были остаться в Риме. Путем соответствующих 
постановлений они проявляли заботы о колонистах. Помимо всего другого, они 
разрешали им продавать свои наделы, хотя закон запрещал такую продажу до 
истечения двадцати лет. 3. Рассказывают, что Амаций задумал устроить засаду 
против них при первой же с ними встрече. Опираясь на эти слухи, Антоний как 
консул арестовал и без судебного разбирательства вполне бесстрашно убил Амация. 
Сенат, смотря на такое дело как на крупное на-
174 
рушение закона, однако с удовольствием извлекал из него то, что ему было 
полезно: сенаторы думали, что без этого смелого шага не удастся добиться 
устойчивого положения в деле Брута и Кассия. Приверженцы Амация и кроме них 
кое-кто из народа тосковали по нем и негодовали на случившееся тем более, что 
Антоний совершил этот поступок, опираясь на симпатии к нему народа. Они не 
желали, чтобы дольше относились к ним с презрением. Заняв форум, они с криками 
поносили Антония и требовали от магистратов, чтобы они вместо Амация посвятили 
алтарь и первые принесли на нем жертву Цезарю. Теснимые солдатами, которых 
подослал Антоний на форум, они еще больше возмущались, кричали и показывали те 
места, где некогда стояли статуи Цезаря, впоследствии убранные. Когда им кто-то 
обещал показать мастерскую, где эти статуи подвергались переделке, они сразу же 
последовали за ним, и, увидев мастерскую, подожгли ее, пока Антоний не подослал 
еще солдат. Одни, отбиваясь, были убиты, другие были схвачены и повешены, если 
это были рабы, и если свободные — были сброшены со скалы.
4. Сумятица улеглась. Однако Антоний навлек на себя невыразимую ненависть 
народа вместо прежней несказанной к нему симпатии; сенат был этому рад, так как 
иначе он не мог бы избавиться от опасений, которые ему внушало дело Брута. 
Когда Антоний внес предложение вызвать из Испании Секста Помпея, сына 
оплакиваемого и тогда еще Помпея Великого, где с ним все еще воевали полководцы 
Цезаря, выдать ему в возмещение конфискованного имущества отца из 
государственных средств 50 миллионов аттических драхм!, сделать его командующим 
флотом, каковым был и его отец, и предоставить ему право пользоваться кораблями,
 где бы они ни находились, смотря по требованию момента, сенат, удивленный всем 
этим, охотно принял это предложение и восхвалял Антония в течение всего этого 
дня. Дело в том, что, по мнению сенаторов, никто не был более демократичным, 
нежели Помпеи Великий, и поэтому они никого не оплакивали больше, чем его. 
Кассий и Брут, оба из партии Помпея Великого, наиболее видные тогда деятели, 
полагали, что они в этом случае достигнут полной безопасности для себя и 
осуществления того, к чему они стремились. Кроме того, они полагали установить 
демократию, если восторжествует их партия. И Цицерон хвалил за это постоянно 
Антония. Сенат понял, что народ против Антония из-за се-
175 
ната, и разрешил ему иметь личную охрану, вербуя ее из находившихся в городе 
ветеранов. 5. Подстроил ли Антоний все это нарочно, чтобы добиться такой охраны,
 или он воспользовался удачным стечением обстоятельств, во всяком случае, 
набирая охрану, он все время увеличивал ее, пока не довел до 6000. Набирал же 
он не из бывших легионеров, которых, по его мнению, в случае надобности можно 
было получить и другим путем, но исключительно из центурионов, имевших привычку 
к командованию и обладавших военным опытом, да к тому же знакомых ему по походу 
под начальством Цезаря. Поставив над ними начальников отрядов из их же среды 
для поддержания подобающей дисциплины, он окружил их почетом и делал их 
участниками своих официальных решений. У сената количество и подбор2 ветеранов 
вызвали подозрение, и он предложил Антонию уменьшить до необходимого минимума 
охрану, вызывавшую недовольство. Антоний обещал это сделать, когда уляжется 
мятежное настроение народа. Имелось решение, что все, совершенное Цезарем, 
сохраняет силу, а все, что Цезарем было постановлено, подлежит выполнению; 
протоколы этих постановлений были у Антония; ему во всем повиновался и 
секретарь Цезаря, Фаберий, так как Цезарь, отправляясь в поход, обычно прошения 
по этим вопросам передавал Антонию. Поэтому Антоний многое прибавил к этим 
документам от себя в угоду ряду лиц, делал подарки городам, династам и только 
что упомянутой охране. На все это распространял Антоний оставленные Цезарем 
инструкции,