представители. Они застали его, когда он приводил к присяге 
присутствовавших солдат и собравшихся у него ветеранов — их было много. 
Последние охотно присоединились к присяге и поклялись в постоянной 
приверженности и верности ему, так что можно удивляться, кто же были те, кто 
еще так недавно на созванном Цезарем собрании поносил Антония.
С такою пышностью проводили его в Аримин, где начинается Галлия. Войско Антония 
насчитывало, кроме вновь набранных, три легиона, вызванных из Македонии, к нему 
прибыла и остальная часть солдат — один легион ветеранов, которые, несмотря на 
возраст, казались вдвое
Аппиан. Гражданские войны 
201 
лучше новобранцев. Таким образом у Антония оказалось четыре обученных легиона, 
да кроме того все те, кто в качестве вспомогательного войска обычно следует за 
легионами, личная его охрана и новобранцы. Лепид со своими четырьмя легионами 
был в Испании. Азиний Поллион с двумя легионами и Планк с тремя легионами в 
Трансальпийской Галлии; все эти силы, казалось, были готовы примкнуть к Антонию.

47. У Цезаря было два перешедших к нему от Антония легиона, равным образом 
заслуживавших наибольшего внимания: один — из новобранцев и два из выслуживших 
свой срок. Последние два легиона не были ни количественно, ни по снаряжению 
вполне укомплектованы, но были пополнены новонабранными; стянув, их всех к 
Альбе, Цезарь послал донесение сенату. Сенат выражал ему свою радость, так что 
и здесь можно было недоумевать, кто же были те, кто сопровождал Антония. 
Легионами сенаторы были недовольны за то, что они перешли к Цезарю, а не к 
сенату. Все же они одобряли как их, так и Цезаря и обещали вынести решение о 
том, что им надлежит делать, несколько позже, когда вновь избранный магистрат 
приступит к исполнению своих обязанностей. Было, однако, совершенно очевидно, 
что сенат их поведет против Антония. Но так как у сената не было еще ни одного 
своего легиона, а набор был невозможен без консулов, все было отсрочено до 
вступления в должность нового магистрата26.
48. Солдаты привели к Цезарю ликторов с фасциями27 и просили его, чтобы он 
объявил себя пропретором и военачальником над теми, кто всегда подчинен был 
командирам. Цезарь хоть и выразил свое удовлетворение этими почестями, но все 
же передал это дело в сенат. Когда солдаты из-за этого хотели все вместе 
отправиться в Рим, он этого не допустил и удерживал делегатов, считая, что 
сенат сам вынесет свое постановление, тем более если он узнает о их готовности 
и о его в данном случае нерешительности. С трудом достигнуто было соглашение; а 
офицеры обвиняли Цезаря в надменности, он же защищался перед ними и утверждал, 
что сенат склоняется на его сторону не столько из-за сочувствия к нему, сколько 
из-за страха перед Антонием и из-за отсутствия у сената войска, «пока мы не 
уничтожим Антония, а все убийцы, родственники и друзья сената, соберут для него 
военную силу». «Чувствуя это, — говорил Цезарь, — я притворил-
202 
ся послушным слугой сената. Не откроем ему наших карт преждевременно; если мы 
заручимся властью слишком рано, он нас обвинит в беззаконии и насилии. Если мы 
поведем себя скромнее по отношению к сенату, он ее, пожалуй, и сам нам даст, 
боясь, как бы я эту власть не получил от вас». После этих слов Цезарь устроил 
военные упражнения для двух перешедших к нему от Антония, легионов, которые, 
выстроившись один перед другим, выполняли все, что полагается на войне, не 
допуская только убийства. Удовлетворенный этим смотром и охотно 
воспользовавшись этим предлогом, Цезарь дополнительно выдал каждому по 500 
драхм28 и обещал, если война окажется необходимой, в случае победы выдать им 
5000. Так Цезарь обеспечил за собою своих наемников при помощи щедрых подарков.
49. Вот что происходило в Италии. В Галлии Антоний приказал Дециму 
переправиться в Македонию согласно решению народа и в своих личных интересах. 
Децим переправил Антонию в ответ письмо, полученное им от сената, гласившее, 
что не столько ему надлежит уступить, повинуясь воле народа, сколько Антонию 
сделать это, повинуясь воле сената. Антоний назначил срок, после которого он 
обещал открыть военные действия; Децим рекомендовал ему назначить более 
отдаленный срок, чтобы не слишком скоро сделаться врагом сената. Антоний, 
который легко справился бы с Децимом, когда тот еще находился в открытом поле, 
решил двинуться на города, которые и приняли его. Децим в страхе, что ему не 
удастся вообще ни в один из них войти, выдумал будто бы полученное им письмо от 
сената, звавшее его вместе с войсками в Рим. Он снялся со стоянки и пошел по 
дороге, ведущей в Италию. Его принимали все, думая, что он уходит совсем, пока 
он не подошел к богатому городу Мутине. Он закрыл ворота, употребил все 
продовольствие Мутины на содержание войска, зарезал весь имевшийся у них 
вьючный скот и засолил его, опасаясь долговременной осады, в ожидании Антония. 
Войско у Децима состояло из множества гладиаторов и трех легионов 
тяжеловооруженных. Один легион состоял из недавно завербованных еще неопытных 
людей, два же легиона, служившие и раньше под его командой, были весьма надежны.
 Антоний двинулся на него, полный гнева, и отгородил Мутину рвами и стенами. 
Децим оказался осажденным в городе.
203 
50. В Риме 1-го числа нового года стали консулами Гирций и Панса. Они собрали 
сразу после жертвоприношения в Капитолийском храме сенат против Антония. 
Цицерон и его друзья считали уже, что его следует объявить врагом, так как он, 
против желания сената, ворвался с оружием в руках в Галлию, как угрожающее 
отечеству пограничное укрепление, а войско, которое он получил для действия 
против Фракии, перевел в Италию. Они упрекали его и в другом плане, как на это 
указывал и Цезарь, а именно, что он в городе открыто окружил себя 
телохранителями из большого количества центурионов, а дом свой обратил в 
крепость, применяя оружие и пользуясь военными паролями29. Сверх того, и многие 
др