стью и 
подробностью рассказано в сочинении о Египте103. Голову
134 
Помпея, преподнесенную ему, Цезарь не взял, но приказал похоронить и 
воздвигнуть в честь нее недалеко от города святилище, которое было названо 
святилищем Немесиды104. Это святилище в мое время, в царствование императора 
Траяна, когда он в Египте уничтожал иудеев105, было срыто Траяном из военных 
соображений.
91. Совершив все это в Александрии. Цезарь через Сирию устремился против 
Фарнака. Последний между тем успел совершить многое: он занял несколько римских 
селений и, столкнувшись в бою с претором Цезаря Домицием, одержал над ним 
блестящую победу, после которой, весьма возгордившись, обратил жителей города 
Амиса, на Понте, сочувствующего римлянам, в рабство и всех сыновей их оскопил. 
Когда Цезарь стал приближаться, фарнак устрашился и раскаялся в своем поведении,
 и когда Цезарь был от него на расстоянии 200 стадиев106, выслал к нему послов 
для заключения мира: послы поднесли Цезарю золотой венок и, по своей глупости, 
предложили ему обручиться с дочерью Фарнака. Цезарь, узнав об этом предложении, 
продвинулся со своим войском и шел сам впереди, беседуя с послами, пока не 
подошел к укреплению Фарнака. Тогда он воскликнул: «Неужели этот отцеубийца107 
не получит своей кары немедленно?», вскочил на коня и уже при первой атаке 
обратил Фарнака в бегство и многих из его войска перебил, хотя у самого Цезаря 
было только около тысячи всадников, выбежавших первыми с ним в атаку. Тогда он, 
как передают, сказал: «О, счастливый Помпеи! Так, значит, за то тебя считали 
великим и прозвали Великим, что ты сражался с такими людьми при Митридате, отце 
этого человека!» В Рим Цезарь об этом сражении послал следующее донесение: 
«Пришел, увидел, победил».
92. Фарнак после этого поражения убежал в Босфорское царство, полученное им от 
Помпея. Цезарь, не задерживаясь на мелочах, в то время как ему предстояли 
крупные войны, отправился в Азию. По пути он разбирал дела городов, чрезмерно 
обремененных откупщиками податей108, но об этом мной уже рассказано в книге об 
Азии109. В это же время, узнав, что в Риме произошло восстание и что Антоний, 
начальник его конницы, вынужден с войском охранять форум, Цезарь все бросил и 
поспешно направился к Риму. Когда он прибыл туда, гражданское волнение улеглось.
 Но вспыхнуло новое волнение уже в самих войсках из-за того, что им не выдали 
вознаграждений, которые были им обязаны выдать за победу
135 
при Фарсале, и из-за того, что они до сих пор еще, вопреки закону, продолжают 
оставаться на военной службе. Войска требовали, чтобы их всех распустили по 
домам. Цезарь и в самом деле им однажды обещал какие-то неопределенные награды 
в Фарсале и другой раз — по окончании войны в Африке. В ответ на все эти 
требования Цезарь послал к солдатам некоторых из начальников с обещанием выдать 
каждому воину еще по 1000 драхм!10. Но войско ответило, что оно не хочет больше 
обещаний, а чтобы деньги были выданы тотчас. Соллюстий Крисп1!1, посланный к 
ним по поводу этого, чуть не был убит; его спасло только бегство. Цезарь, узнав 
это, послал другой легион солдат, которые по приказанию Антония охраняли город, 
и велел караулить его дом и ворота Рима, опасаясь грабежа. Сам же, несмотря на 
то, что все боялись и увещевали его остерегаться нападения со стороны войска, в 
то время как войска еще продолжали волноваться, весьма храбро направился к ним 
на Марсово поле1 !2 без всякого о том предуведомления и показался на трибуне.
93. Солдаты с шумом, но без оружия, сбежались и, как всегда, увидев внезапно 
перед собой своего императора113, приветствовали его. Когда он их спросил, чего 
они хотят, они в его присутствии и не осмелились говорить о вознаграждении, но 
кричали, считая требование, чтоб их уволили, более умеренным, надеясь лишь, что,
 нуждаясь в войске для предстоящих войн, Цезарь с ними будет говорить и о 
вознаграждениях. Цезарь же, к изумлению всех, нисколько не колеблясь, сказал: 
«Я вас увольняю». Когда они были еще более этим поражены и когда настала 
глубокая тишина, Цезарь добавил: «И выдам все обещанное, когда буду справлять 
триумф!14 с другими войсками». Когда они услышали такое неожиданное для себя и 
одновременно милостивое заявление, ими овладел стыд, к которому присоединились 
расчет и жадность; они понимали, что если они оставят своего императора в 
середине войны, триумф будут справлять вместо них другие части войск, а для них 
будет потеряна вся добыча с Африки, которая, как они полагали, должна быть 
велика; к тому же, будучи до сих пор ненавистны врагам, они станут теперь 
ненавистны также и Цезарю. Беспокоясь и не зная, что предпринять, солдаты 
совсем притихли, дожидая, что Цезарь им в чем-нибудь уступит и под давлением 
обстоятельств передумает. Цезарь со своей стороны тоже замолк, и когда 
приближенные стали увещевать его что-нибудь сказать еще и
136 
не говорить кратко и сурово, оставляя войско, с которым столь долго он вместе 
воевал, он в начале своего слова обратился к ним «Граждане» вместо «Солдаты»; 
это обращение служит знаком того, что солдаты уже уволены со службы и являются 
частными людьми.
94. Солдаты, не стерпев этого, крикнули, что они раскаиваются и просят его 
продолжать с ними войну. Когда же Цезарь отвернулся и сошел с трибуны, они с 
еще большей стремительностью и криками настаивали, чтобы он не уходил и наказал 
виновных из них. Он еще чутьчуть задержался, не отвергая их просьбы и не 
возвращаясь на трибуну, показывая вид, что колеблется. Однако все же он взошел 
на трибуну и сказал, что наказывать из них он никого не хочет, но он огорчен, 
что и десятый легион, который он всегда предпочитал всем другим, принимал 
участие в мятеже. «Его одного, — сказал он, — я и увольняю из войска. Но и ему 
я отдам обещанное, когда вернусь из Африки. Когда война будет закончена, я всем 
дам землю, и не так, как Сулла, отнимая ее у частных владельцев и поселяя 
ограбленных с ограбившими рядом, так что они наход