, —  как он указал, — чтобы подчинить всю Италию 
власти папы, если тот поддержит план».
        Мануил хорошо знал, что папа не захочет ссориться с королем Сицилии, 
особенно теперь, и ясно представлял себе отношение сицилийцев к его 
вмешательству в итальянские дела. Но даже эту проблему, как он считал, можно 
было разрешить. Хотя эшло уже шесть лет с тех пор, как он заключил свой брак, 
кенившись на красавице Марии Антиохийской, у них не было гей; наследницей 
империи оставалась его дочь от Берты-Ирины, девочка по имени Мария, которой к 
тому времени исполнилось пятнадцать лет110. Хотя теоретически она была обручена 
с принцем Белой Венгерским, он теперь предложил ее в жены юному Вильгельму 
Сицилийскому; как только мальчик окажется ближайшим наследником 
константинопольского престола, византийские амбиции будут представляться ему 
совсем в другом свете. Это был смелый и хитрый план, и Мануил официально 
сообщил о своих намерениях королеве немедленно после смерти ее мужа. Сицилийцы, 
однако, отнеслись к его предложениям с подозрением, и император все еще ожидал 
определенного ответа.
        Фридрих Барбаросса, приближавшийся к Анконе, по-видимому, ни о чем 
таком не знал. Но он и без этого не любил греков настолько, чтобы решительно 
взяться за исполнение стоящей пред ним задачи, и, как только его армия разбила 
лагерь, осада города началась. Жители стойко сопротивлялись. Городские 
укрепления были прочны и поддерживались в хорошем состоянии, а горожане не 
хотели отказываться от союза с греками, который всем им принес такие прибыли. 
Кроме всего прочего, им повезло. Сперва императора отвлекло появление на 
побережье сицилийских войск под командованием Жильбера Гравинского, а вскоре 
после возвращения он получил известие, которое заставило его снять осаду и 
тотчас отправиться в Рим. Анконцы были спасены.
        Римляне, со своей стороны, находились в безнадежно проигрышном 
положении. В Духов день, 29 мая, возле Тускула большая, но недисциплинированная 
римская армия атаковала германцев и тускуланцев под командованием Христиана 
Майнцского и, невзирая на численное превосходство, была полностью разбита. Из 
тридцати тысяч вступивших в бой в живых осталась едва ли треть. Прежде чем 
последние уцелевшие воины покинули поле битвы, гонцы уже спешили к Фридриху с 
новостями. Сам Рим, докладывали они, еще держится, но без крупных подкреплений 
ему не выстоять долго; еще меньше шансов, что он сможет противостоять атаке 
всей германской армии. Услыхав эту новость, император возликовал. Что значит 
Анкона в сравнении с Римом? Греками он займется позже. Хотя войска архиепископа 
Христиана теперь пополнились ополченцами нескольких соседних городов, 
решившихся отомстить за долгие годы унижения и угнетения, город мужественно 
сопротивлялся. Прибытие императора, однако, решило судьбу Ватикана. Германцы 
одним стремительным и яростным натиском снесли ворота, но, ворвавшись внутрь, 
обнаружили, что сама базилика Святого Петра окружена укреплениями и поспешно 
вырытыми траншеями. Еще восемь дней, как сообщает очевидец, Ачерб Морена, 
церковь выдерживала все атаки; только когда осаждавшие развели огонь при входе, 
разрушив сперва главный портик, столь тщательно восстановленный Иннокентием II, 
затем очаровательную маленькую, украшенную мозаи кой молельню Святой Марии в 
Турри и, наконец, разбив внушительные порталы самой базилики, оборонявшийся 
гарнизон сдался. Никогда еще величайшая святыня Европы не подвергалась такому 
надругательству. Даже сарацинские пираты в IX в. ограничились тем, что сорвали 
с дверей серебряные накладки; они не входили внутрь. На этот раз, как сообщает 
другой современник событий (Оттон из монастыря Святого Власия), на мраморном 
мозаичном полу нефа лежали мертвые и умирающие, и сам главный алтарь был залит 
кровью. На сей раз это совершили не неверные, а властители западной 
христианской империи.
        29 июля 1167 г. пала базилика Святого Петра. На следующий день в том же 
главном алтаре антипапа Пасхалий отслужил мессу и возложил на голову Фридриха 
золотой обруч — регалию римского патриция, намеренно бросая тем самым вызов 
сенату и народу Рима. Еще двумя днями позже он руководил имперской коронацией 
императрицы Беатрисы, при этом ее муж, которого папа Адриан короновал 
двенадцатью годами ранее, стоял рядом. Этот день был днем величайшего торжества 
Фридриха. Он заставил римлян подчиниться, поставив им условия, которые, хотя и 
не были очень суровыми, обеспечивали их покорность в будущем. Он возвел своего 
ставленника на престол святого Петра. Северная Италия подчинилась; и теперь, с 
армией, по-прежнему боеспособной и могучей, и пизанскими кораблями, уже 
причаленными на Тибре, он собирался уничтожить Сицилийское королевство. Это не 
представляло труда. Сицилийцами управляли — если можно употребить такое слово — 
женщина, ребенок и некий француз, сам почти мальчик. Вскоре они все трое падут 
в ноги императору, и его амбиции наконец, спустя пятнадцать лет, будут 
удовлетворены.
        Бедный Фридрих — он не мог предвидеть катастрофы, которая вскоре его 
постигнет и менее чем за неделю нанесет его гордой армии урон, которого ей не 
мог бы нанести ни один земной враг. В памятный день 1 августа небеса были ясны 
и солнце озаряло картину величайшего триумфа Фридриха. 2 августа большая черная 
туча неожиданно спустилась в долину с Монте-Марио; начался дождь, за которым 
последовала удушающая жара. 3-го пришла чума. Поветрие распространилось в 
императорском лагере с небывалой быстротой и размахом, и его жертвы чаще всего 
умирали. Через несколько дней негде стало хоронить мертвых: и от горы тел, 
разлагающихся в жаре римского августа, распространялись болезнетворное зловоние 
и ужас. Фридрих, в отчаянии видя, что цвет его армии мертв или умирает, 
приказал свернуть лагерь; и на вторую неделю августа император, «подобный башне,
 объятой пламенем», по описанию Иоанна Солсберийского, и его молчаливая 
при