рачная свита двинулись в обратный путь через Тоскану. Чума шла с ними. 
Райнальд Дассельский, канцлер-архиепископ, скончался 14-го111, и примерно тогда 
же умер Фридрих Ротенбургский, сын Конрада III и, соответственно, двоюродный 
брат императора, ответственный за разрушение дверей собора Святого Петра; 
подобная же участь постигла епископа Даниила Пражского, историка Ачербу Морену 
и две тысячи других.
        Но кошмар не закончился. Вести о чуме распространились по Ломбардии, и 
города один за другим закрывали ворота перед императором и его людьми. В конце 
концов они с трудом добрались до императорской штаб-квартиры в Павии, и там 
Фридриху пришлось остановиться. В бессильном отчаянии он узнал, что 1 декабря 
пятнадцать крупнейших городов Ломбардии образовали расширенную Ломбардскую лигу,
 на основе соглашений, которые были заключены в Ананьи за восемь лет до того. 
Для императора это было последним величайшим унижением, его итальянские 
подданные настолько презирали его, что даже не захотели подождать, пока он 
снова перейдет Альпы, прежде чем столь явно выказывать свое непокорство. Когда 
наконец пришла весна и снег начал таять, император понял, что даже на этом 
последнем этапе его путешествия домой его ждут проблемы; все перевалы 
находились в руках его врагов, и он с остатками своей армии не мог там пройти. 
Тайно, позорно, в платье слуги император Запада вступил в земли своей родины.
        
        Но что поделывал папа, пока Фридрих Барбаросса переживал свой триумф и 
свое крушение? Поначалу Александр вместе со своими друзьями Франджипани нашел 
убежище в замке Картулария близ Колизея. При всей серьезности ситуации он, 
по-видимому, считал, что сможет остаться в столице; и, когда два сицилийских 
судна прошли вверх по Тибру, доставив денежную помощь от королевы Маргариты, 
папа отказался от предложения их капитанов увезти его из города. Это было 
благородное решение, но, как Александр вскоре понял, неразумное. Римляне, как 
всегда непостоянные, отвернулись от него. Переодевшись пилигримом, папа 
погрузился на маленькую ладью, как раз когда прибыли пизанцы, и уплыл вниз по 
реке. Сойдя на берег в Гаэте, он добрался до Беневенто — где к нему 
присоединились верные ему кардиналы. Александр успел бежать в последний момент. 
Если бы он попал в руки императора, это означало бы конец его понтификата; но, 
даже избежав плена, он, наверное, погиб бы во время эпидемии; поскольку чума — 
о чем едва ли следует говорить — не удовлетворилась императорской армией, но 
поразила Рим в таких масштабах, что Тибр был завален мертвыми телами. Вероятно, 
Всевышний покровительствовал законному папе.
        По крайней мере, так считали те, кто поддерживал Александра. 
Богобоязненные люди повсюду — а особенно в Германии — расценили беды, постигшие 
Барбароссу, как вмешательство свыше — ангел мщения не только покарал императора 
за его преступления, но и подтвердил правоту Александра. Популярность папы 
возросла, а с тем и его авторитет. Ломбардские города признали его патроном и 
главой своей новой лиги и даже пригласили его — хотя он отказался — 
обосноваться в Ломбардии. Новый город, основанный между Павией и Асти, назвали 
Александрией в его честь.
        Тем временем в Риме антипапа Пасхалий утратил даже ту минимальную 
поддержку, которой пользовался прежде. Он уже не решался покидать мрачную башню 
Стефана Теобальда, единственное место в городе, где он мог ощущать себя в 
безопасности. Его здоровье быстро ухудшалось, и все понимали, что он долго не 
проживет.  В таких обстоятельствах Александр легко мог бы вернуться в Латеран; 
но он не захотел. Он возненавидел Рим и был обижен на римлян из-за их безверия 
и продажности. Трижды за восемь лет они приглашали его в свой город, и трижды 
запугивания и подкуп заставляли их отвернуться от него и отправить его в 
изгнание. Пана не желал вновь пережить нечто подобное. Беневенто, Террачина, 
Ананьи — имелось множество мест, как Александр знал по прежнему опыту, — где он 
мог решать дела и исполнять свои папские обязанности быстро и эффективно, вдали 
от интриг и насилия Вечного города. Он предпочел остаться там, где был.
        Только через одиннадцать лет Александр вновь увидел Рим.
       
       Глава 16
       ПАДЕНИЕ ФАВОРИТА
       
        ...Поскольку эта земля пожирает своих обитателей.
        Пьер Блуаский, письмо 90
        
        Ангел мщения, истребивший армию Барбароссы, вероятно, покчзался 
сицилийцам благим вестником. За полтора столетия, прошедшие с тех пор, как 
нормандцы прибыли на полуостров, южная Италия много раз сталкивалась с угрозой 
имперского вторжении; но никогда опасность не была столь велика, как летом 1167 
г. И внезапно оня миновала. Материальные затраты, главным образом в форме 
субсидий папе, оказались весьма существенными; но реальные потери — не считая 
тех немногих воинов из армил Жильбера Гравинского, которые не сумели достаточно 
быстро отступить на юг из Анконы, — были нулевыми. Королевству ничто не грозило 
— по крайней мере, извне.
        В столице Стефан дю Перш оставался на вершине власти, все еще любимый 
безликой массой, но все более ненавидимый теми, от кого, хотя он едва ли зто 
понимал, зависела его судьба, — ненависть эта стала еще острее после того 
осеннего дня, когда королева, сохранив за Стефаном пост канцлера, заставила 
услужливых каноников Палермо отдать ему вакантную архиепископскую кафедру. Это 
был беспрецендентный поступок, совершив который Маргарита и Стефан еще раз 
продемонстрировали свое непонятное безразличие к мнениям и чувствам окружающих. 
Молодой человек некогда  готовился к карьере клирика; Ромуальд Салернский 
посвятил его в сан (как можно догадаться, не слишком охотно) всего за несколько 
дней до этого. Ричард Палмер в особенности не скрывал своего недовольства. И не 
только Ромуальд и Ричард восприняли это назначение как личное оскорбление. С 
того момента, как новый архиепископ воссел на свое место в соборе Палермо и хор,
 нарушив угрюмое молчание, воцарившееся в церкви, запел «Те Деум», вся