тив, он начал 
новую интригу с графом Вельфом Баварским, братом Генриха Гордого, все еще 
соперничавшим с Конрадом за имперский трон. Вельф, по приглашению Рожера, 
посетил Палермо на обратном пути из Крестового похода, и там ему предложили 
новые субсидии на создание конфедерации немецких князей, противников 
Гогенштауфенов. Эта новая лига могла представлять серьезную угрозу, способную 
задержать Конрада в Германии на ближайшее время. Карательная экспедиция в 
Италию вновь откладывалась — но его намерения рано или поздно свести счеты с 
королем Сицилии только крепли.
        Для Мануила также 1149 г. окончился хуже, чем начался. В конце лета пал 
Корфу — возможно, благодаря предательству, поскольку Никита Хониат сообщает, 
что командир гарнизона впоследствии перешел на службу императору; но прежде чем 
Мануил смог воспользоваться достигнутым успехом и двинуться дальше, в Италию, 
пришли вести о восстании в Сербии при активной военной поддержке соседнего 
Венгерского королевства. Одновременно он узнал — к величайшему своему 
неудовольствию — о последнем подвиге Георгия Антиохийского, который после 
инцидента с Людовиком и Элеонорой привел флот из сорока кораблей через 
Геллеспонт и Мраморное море к самым стенам Константинополя. После неудачной 
попытки высадиться сицилийцы прошли какое-то расстояние по Босфору, разграбили 
несколько богатых поместий на азиатском побережье и, прежде чем отправиться 
восвояси, нагло выпустили несколько стрел в сторону императорского дворца.
        Захват Рожером Корфу, хотя и временный, сыграл свою положительную роль; 
а Балканское восстание, которое так удачно разразилось, вынудило Мануила 
отложить планировавшееся вторжение. При взгляде назад кажется, что все 
складывалось слишком уж на руку Рожеру; не могло ли быть, что король Сицилии 
каким-то образом спровоцировал и эти события? Хронисты на сей счет молчат — 
возможно, они сами не были полностью уверены, — но такая версия кажется вполне 
вероятной. Рожер, чья родственница Бузилла была замужем за королем Кальманом, 
всегда поддерживал дружеские связи с венгерским королевским домом. Если наши 
подозрения справедливы, 1149 г. знаменует высшее его достижение в области 
дипломатии. Оказавшись перед лицом самого мощного военного союза, который мог 
быть достиг-нут в Средние века, союза между Западной и Восточной империями, 
действующими — что редко бывало за шесть с половиной веков их совместной 
истории — в полном согласии друг с другом, он сумел в течение нескольких 
месяцев обезвредить обоих противников. Этот успех сравним с тем, как дядя 
Рожера Роберт Гвискар в 1084 г. заставил армии двух империй разбежаться перед 
ним в разные стороны. Но у Роберта Гвискара было тридцать тысяч воинов; Рожер 
достиг своей цели, не заставив ни одного сицилийца взяться за оружие.
        Имелось также другое отличие: если Гвискар пользовался поддержкой папы, 
отношение папы Евгения к Рожеру оставалось двойственным. Естественно, он 
никогда не забывал, что Рожер — его ближайший сосед на юге, вечная заноза, 
постоянно мешающая жить, а иногда опасная. С другой стороны, король Сицилии 
теперь, казалось, был благорасположен к папе. В начале 1149 г. он предложил 
Евгению военную и финансовую помощь в борьбе против римской коммуны; папа, видя,
 что положение в Риме постоянно ухудшается, и зная, что не может ждать помощи 
от Конрада, который еще находился на Востоке, согласился. В результате с 
помощью сицилийских войск во главе с Робертом из Селби он сумел к концу года 
вернуться в Латеран. С тех пор, по-прежнему не веря в искренность Рожера, 
Евгений рассматривал его как полезного союзника, которого глупо отталкивать без 
серьезной причины.
        Но все же папа сомневался; и он продолжал сомневаться, когда в начале 
лета 1150 г. получил письмо от короля Сицилии с предложением о встрече. Цель 
Рожера нам ясна. Его вооруженное столкновение с империями отсрочилось, но 
ненадолго. Ему следовало ударить первым, и таким ударом мог стать новый 
Крестовый поход, в котором он поведет силы Запада против неверных, 
представленных в первую очередь Мануилом Комнином. Для этого ему требовалось 
множество союзников, но сперва — благословение папы. С другой стороны, возможно,
 ему придется защищаться. Тактика мелких препонов, которую он использовал, 
чтобы вынуждать обоих своих врагов заниматься домашними делами, не могла 
работать постоянно. Конрад одержал важную победу над Вельфом, а Мануил 
практически урегулировал ситуацию на Балканах. В пределах года, может быть, 
даже ранее — они могут совместными силами атаковать его королевство. В таком 
случае у него будет гораздо меньше союзников, на которых можно положиться; и 
поддержка папы оказывалась еще более необходимой.
        Небольшой город Чепрано, расположенный как раз на границе между 
Сицилийским королевством и Папской областью, семьдесят лет назад видел 
торжество Роберта Гвискара, получившего подтверждение всех своих прав от 
Григория VII, — эта мысль могла подбодрить Рожера, когда в июле 1150 г. он 
направился туда, чтобы встретиться с Евгением и добиться подобной инвеституры, 
которая ныне являлась его первой и важнейшей целью. Ради того, чтобы получить 
от папы официальное признание легитимности своей власти, он был готов на многие 
уступки. Ничто другое не стояло между ним и главенством в Западной Европе. Его 
право назначать сицилийских епископов, допускать или не допускать в земли 
королевства посланцев папы и даже наследственная привилегия действовать вместо 
папских легатов могли стать разумной платой за такое главенство.
        Но Чепрано видел также множество неудач. Прошло всего шесть лет с тех 
пор, как Рожер и папа Луций расстались, разочарованные и огорченные после 
провала других переговоров,