он 
Гильдебранд, находились за границей и нуждались в поддержке кого-то из власть 
имущих для того, чтобы победить.
        Междуцарствие длилось год. В конце концов, когда обе стороны обратились 
за решением к Генриху III, реформаторы взяли верх, и Генрих назвал кандидату 
своего главного советника Гебгарда, епископа Айштадского, который 13 апреля 
1055 г. взошел на престол святого Петра под именем папы Виктора II. Трудно 
поверить, что какой-либо непосредственный преемник папы Льва - не говоря о 
таком способном и опытном политике, как Гебгард, - придя к власти менее чем 
через два года после Чивитате, мог не интересоваться "нормандским вопросом", 
однако реальность именно такова. Ранее в Германии он упорно сопротивлялся всем 
попыткам папы Льва собрать армию; и последующие события, по-видимому, ничуть не 
повлияли на его взгляды. Его мысли были заняты церковными и имперскими делами, 
и, прибыв в Рим, он вовсе не собирался заниматься южноитальянской проблемой. Но 
к весне 1056 г. поток новых жалоб на бесчинства нормандцев заставил его 
признать тот факт, что он недооценил серьезность ситуации. Лев IX был прав, 
проблему следовало решать незамедлительно. В августе Виктор II отправился назад 
в Германию посоветоваться с Генрихом - возможно, не без смущения - о том, какие 
действия предпринять. Император верил своему старому советнику безоговорочно: 
если папа считает, что требуется военная кампания, она состоится. Но, как это 
часто случалось, когда дело касалось нормандцев, судьба пришла им на помощь. 
Генриху было 39 лет, и за всю жизнь он ни разу всерьез не болел. В конце 
сентября его свалила лихорадка, и спустя неделю он умер.
        К счастью для империи, папа Виктор был в это время в Германии. Генриху 
наследовал в качестве короля пятилетний сын Генрих IV при формальном регентстве 
матери, императрицы Агнессы из Пуату; но, поскольку никто из придворных 
советников не мог сравниться с Виктором II в опыте и знании имперских дел, он в 
следующие полгода держал в руках не только папство, но и бразды правления 
Западной империи. На него навалилось множество более неотложных проблем, чем 
вопрос о нормандцах, и он о нем забыл. Только весной 1057 г. он вернулся в 
Италию и, прежде чем несчастья юга смогли привлечь его внимание, тоже пал 
жертвой лихорадки. 28 июля он умер в Ареццо. На эскорт, сопровождавший его тело 
в Германию, в Равенне напали разбойники, и папу спешно похоронили в мавзолее 
Теодориха, к тому времени превращенном в церковь.
        На сей раз вопрос о преемнике легко разрешился. Императора не было, 
королю Германии едва исполнилось шесть лет, а архидьякон Гильдебранд, самый 
сильный и влиятельный член курии, находился Риме и не терял времени даром. Это 
он настоял на том, чтобы Генрих III два года назад назвал в качестве кандидата 
Виктора, и теперь ему не составило труда навязать кардиналам своего ставленника 
- Фридриха Лотарингского, некогда главного помощника папы Льва, а в то время 
настоятеля Монте-Кассино, вскоре принявшего тиару как папа Стефан IX. Для 
нормандцев избрание Стефана могло обернуться катастрофой. Много раньше он 
хвастался папе Льву, что с сотней рыцарей истребит их всех; но они доказали при 
Чивитате, что он ошибался, и Фридрих им этого не простил. Они знали нового папу 
как своего непримиримого врага; знали также, что его старший брат герцог 
Годфрид Бородатый Лотарингский недавно женился на овдовевшей маркизе Беатрисе 
Тосканской и таким образом получил в свои руки самую могущественную державу 
северной Италии; и наверняка до них доходили слухи о том, что папа Стефан 
рассчитывал, воспользовавшись малолетством Генриха IV, отнять имперскую корону 
у франконийской династии и передать ее лотарингскому дому. Если бы Годфрид стал 
императором, и совместные имперские и папские силы обрушились бы всей своей 
мощью на южную Италию, у нормандцев было бы мало шансов выстоять. Первые 
действия папы после избрания, казалось, подтверждали худшие опасения. Он все 
еще сохранял за собой должность настоятеля Монте-Кассино и повелел монахам 
прислать ему все золотые и серебряные блюда, обещая позже расплатиться с ними. 
(Монахи уступили, но с такой неохотой, что Стефан в конце концов с сожалением 
отказался от своей затеи.) Затем, как мы уже говорили, он решил отправить новое 
посольство в Константинополь с повелением снова поднять деликатный вопрос о 
союзе.
        При таких обстоятельствах неудивительно, что, когда Стефан умер, меньше 
чем. восемь месяцев пробыв на троне святого Петра, некоторая доля подозрений 
пала на нормандских предводителей. Мотивы у них определенно были. Но они не 
обладали опытом запутанных интриг, которые являлись сносным занятием многих 
жителей Вечного города, и сомнительно, что на этом этапе в их распоряжении 
имелись средства или связи, необходимые для убийства такого размаха. Позже в 
Сицилии они не уступали своим восточным подданным в скользком ремесле тайных 
заговоров; но в тот момент они во многом еще оставались людьми севера, и яд не 
входил в арсенал их оружия. С большим основанием можно подозревать - если 
заговор вообще имел место - как всегда, римскую знать, которая предпочитала 
отдаленную и туманную власть империи перспективе главенства более близкой и, 
предположительно, более могущественной лотарингской династии. Но Стефан долго 
болел, и самым правдоподобным (хотя и не столь романтичным) выглядит 
предположение, что он, как большинство людей, даже в Средние века, умер 
естественной смертью. Она настигла его во Флоренции в конце 1058 г., и, как 
только папа испустил дух, нормандцы вздохнули свободней.
        Реформистских лидеров опять не оказалось в Риме - Гумбер