о молодая жена приносила на очаге своего нового дома жертву Ларам и 
принимала визиты родственников, которых она, молодая хозяйка, встречала 
угощением; эта пирушка называлась «repotia».
   Сенека в одну из своих злых минут (у него бывали такие, и тогда мир казался 
ему скопищем одних пороков), вспомнив Аристотеля, назвал женщину «существом 
диким и лишенным разума» (de const. sap. 14. 1). Это «лишенное разума существо» 
окружено, однако, большим уважением и не только в семейной жизни. Еще Иеринг 
заметил, что в легендарной истории Рима ей отведена большая и благородная роль 
(несколько раньше, правда, это увидел Ливий, вложивший в уста народного трибуна 
Л. Валерия доводы, которыми он добивался отмены Оппиева закона, – Liv. XXXIV. 5.
 9: женщины предотвратили войну между Римом и сабинянами; мать не пустила 
Кориолана войти завоевателем в Рим). Римская религия высоко ставит женщину: 
благоденствие государства находится в руках девственниц-весталок, охраняющих 
вечный огонь на алтаре Весты. Никому в Риме не оказывают столько почета, 
сколько им: консул со своими ликторами сходит перед ними с дороги; если 
преступник, которого везут на казнь, встретил весталку, его освобождают. Культ 
Ларов, богов-покровителей дома и семьи, находится на попечении женщин; в доме 
отца девушка следит за тем, чтобы не потух огонь на очаге, и собирает цветы, 
которыми ее мать в календы, иды и ноны и во все праздничные дни украшает очаг; 
первая жертва, которую новобрачная приносит в доме мужа, эта жертва Ларам ее 
новой семьи. Как flamen Dialis является жрецом Юпитера, так его жена, фламиника,
 является жрицей Юноны, и предписания, которые обязаны выполнять оба, почти 
одинаковы. Есть, правда, культы, в которых женщина не принимает участия, 
например культ Геракла, но у них зато есть свои женские праздники, куда не 
допускают мужчин. Они не смеют появляться на таинственном празднике в честь 
Доброй Богини (Bona Dea), который ежегодно справлялся в доме консула. Когда в 
год консульства Цезаря Клодий, влюбленный в его жену, проник, переодевшись 
женщиной, на этот праздник, в городе поднялась буря негодования. Культ этой 
богини могли справлять, конечно, только женщины; женщины были и жрицами Цереры.
   До нас дошли две формулы, в которых грек и римлянин выразили свое отношение 
к браку и свой взгляд на него. Грек женится, чтобы иметь законных детей и 
хозяйку в доме; римлянин – чтобы иметь подругу и соучастницу всей жизни, в 
которой отныне жизни обоих сольются в единое нераздельное целое [136 - «Мы 
женимся, чтобы иметь законных детей и верного сторожа нашего домашнего 
имущества» (dem. in neaer. 122; то же у Аристотеля: ethic. nicom. viii. 14. p. 
1162), ср. слова юриста Модестина (dig. xxiii. 2): «consortium omnis vitae, 
individuae vitae consuetudo». «Я вышла за тебя замуж, – говорит Порция Бруту, – 
не только чтобы спать и есть с тобой, как гетера, но чтобы делить с тобой и 
радость, и горе» (plut. brut. 13).]. К женщине относятся с уважением и дома, и 
в обществе: в ее присутствии нельзя сказать грязного слова, нельзя вести себя 
непристойно. В доме она полновластная хозяйка, которая распоряжается всем, и не 
только рабы и слуги, но и сам муж обращается к ней с почтительным domina. Она 
не сидит, как гречанка, в женской половине, куда доступ разрешен только членам 
семьи; окружающий мир не закрыт для нее, и она интересуется тем, что происходит 
за стенами ее дома. Она обедает с мужем и его друзьями за одним столом (разница 
лишь в том, что мужчины возлежат, а она и ее гостьи-женщины сидят), бывает в 
обществе, ходит вместе с мужем в гости, и первый человек, которого видит 
посетитель, – это хозяйка дома: она сидит в атрии вместе с дочерьми и рабынями, 
занятая, как и они, пряжей или тканьем. У нее ключи от всех замков и запоров, и 
она ведет хозяйство со всем усердием и старательностью, верная помощница и 
добрая советница мужу. «В доме не было ничего раздельного, ничего, о чем муж 
или жена сказали бы: „это мое“. Оба заботились о своем общем достоянии, и жена 
в усердии своем не уступала мужу, трудившемуся вне дома» (Col. XII, praef. 8). 
Она принимает участие и в делах общественных. В деле раскрытия Вакханалий много 
помогла консулу его теща, обходительная и тактичная Сульпиция (Liv. XXXIX. 
11-14). Буса, «славная родом и богатством» гражданка Канузия (город в Апулии), 
организовала помощь воинам, спасшимся после Канн (Liv. XXII. 52. 7). На 
совещании, которое устроили Брут и Кассий и на котором решалась судьба 
государства, присутствовали мать и жена Брута и жена Кассия (Cic. ad Att. XV. 
11). Стены домов в Помпеях испещрены надписями, в которых женщины рекомендуют 
таких-то и таких-то на муниципальные должности.
   Неоднократно говорилось о том, что нельзя доверять хвалебным эпитафиям; это 
бесспорно, но бесспорно и то, что эти похвалы были подсказаны представлением о 
том, что такое идеальная жена, а эти представления возникали на основе реальной 
действительности, ею были подсказаны, в ней осуществлялись. Быть домоседкой 
(domiseda), «обрабатывать шерсть» (lanam facere) означало то рачительное 
попечение о хозяйстве, которое для римлянина было существенным и высоким 
качеством. Но это далеко не все: те же надписи отмечают как высокую похвалу, 
что умершая была univira (жена одного мужа), что, оставшись вдовой, она не 
вышла вторично замуж, храня верность своему первому мужу [137 - Вот некоторые 
примеры надписей (из «carmina latina epigraphica»):455: «Виргинии Марий Виталий 
супруг, центурион легиона… жили 36 лет, безупречная перед мужем, на редкость 
послушная, жившая с одним мужем» («solo contenta marito», – II в. н.э.).548: 
Авфидия Северина «целомудренная, трезвенная, не прелюбодейка, простая и 
благожелательная, преданная одному своему мужу, не знавшая других».597: «я, 
Марцеллина, была очень любима своим мужем… единственным супругом моим был Элий».
652: «ты соединена была со мной целомудренным союзом… ты сочла меня 
единственного достойным… и все одобряют, что все доброе ты сохранила для 
единственного мужа» (368 г. н.э.).643, 5: «довольна одним мужем».736, 3: 
«чистая, целомудренная, пристойная, преданная одному мужу».968: «жила, 
дов