| |
,5 м; ширина Капитолийского взвоза – 6 м, Этрусской
улицы – 6,5 м, Яремной – 5,51 м. Улицы обычно были не шире 4,5-5 м (по законам
Двенадцати Таблиц от V в. до н.э. улицы не должны быть уже 4,74 м). Переулки и
тупики были еще уже и часто не достигали в ширину даже и 3 м [15 - Вот для
сравнения ширина улиц в других городах: Приена – от 3.2 до 4.4 м; Магнесия на
Меандре – от 4.5 до 5 м; Мантинея – 4.5 м; Селинунт – 5.5 м. Улицы такой ширины,
как 7.35 м в Приене, 8.2 м в Магнесии, 10 м в Селинунте и 19.85 м в
Александрии, представляют собой совершенное исключение В Помпеях ширина улиц от
2.99 до 12.08 м.].
Можно представить себе, какая толкучка и толчея были на этих тесных улицах,
если здесь шла бойкая торговля и жило ремесленное население, например, на
«грязной и мокрой» Субуре, на Велабре, на Этрусской улице. Совмещение пешего и
конного движения приводило, конечно, к непрерывной цепи несчастных случаев, и
Цезарь в законе о городском благоустройстве (lex Iulia municipalis, 45 г. до н.
э.) запретил всякому конному транспорту въезд в Рим после солнечного восхода и
до заката [16 - В i-ii вв. это запрещение было распространено на все города
Италии. Клавдий эдиктом запретил проезжать через италийские города в повозках
(suet. claud. 25. 2); Марь Аврелий подтвердил это запрещение (hist. aug. marc.
aurel. 23. 8).]. Исключение было сделано только для телег, которые ввозили
строительные материалы для храмов и общественных зданий и вывозили из города
мусор, а также для триумфальных колесниц и повозок, ехавших в торжественных
процессиях. В некоторые праздники могли ехать в повозках весталки, rex sacrorum
и фламины [17 - rex sacrorum – специальный жрец Януса, стоявший выше всех
остальных жрецов; фламины – жрецы отдельных божеств: был фламин Марса, Юпитера
и т. д.].
Судя по описанию Ювенала, нельзя, однако, сказать, чтобы движение на римских
улицах было свободным и легким: «Я тороплюсь, но мне преграждает дорогу толпа
впереди; идущие сзади целым отрядом напирают мне на спину. Один ударяет меня
локтем, другой ударяет крепким шестом, кто-то стукает по голове бревном, кто-то
метретом. Ноги у меня в грязи по колено; куда ни повернись, тебе на ногу
наступает здоровенная ступня, гвоздь солдатского сапога вонзается в палец…
разорвали только что починенную тунику; подъезжают дроги, на которых вихляются
еловые бревна; на других повозках везут кучу сосновых балок, они угрожающе
покачиваются. А если надломится ось в телеге с лигурийским мрамором и вся эта
гора опрокинется на людей? Что останется от их тел?» (3. 243—259).
Набережной в нашем смысле в древнем Риме не было. Вдоль реки, подходя к
самому берегу, тянулись ряды строений, преимущественно складов, с площадками
для выгрузки судов; от этих площадок к самому Тибру спускались невысокие
лестницы, по которым грузчики вносили наверх товары. За складами начинались
улицы, одни – параллельно Тибру, другие – перпендикулярно к нему.
Улицы часто назывались по тем ремесленникам или торговцам, которые там
обосновались. На Эсквилине, возле храма Матери-Земли, проходила улица
Сапожников – специалистов по выделке сандалий (vicus Sandalarius), спускавшаяся
к Субуре и пересекавшая ее. На этой улице Август поставил знаменитую статую
Аполлона, которая и стала именоваться по улице – Apollo Sandalarius. Была улица
Шорников (vicus Lorarius – CIL. VI. 9796); где она находилась, неизвестно;
улица Хлеботорговцев (vicus Frumentarius) по соседству с хлебными складами на
Тибре под Авентином (CIL. VI. 814). На Авентине был взвоз Капсариев (капсариями
назывались люди, под охрану которых моющиеся в банях отдавали свою одежду). В
одной из надписей упоминается «капсарий из Антониновых терм» (CIL. VI. 9232);
большинство жителей этого взвоза состояло, очевидно, из капсариев,
обслуживавших термы Каракаллы.
Иногда улица получала имя того, кто ее проложил: взвоз Пуллия, ведший от
Субуры к западной оконечности Оппия, и взвоз Коскония (где находился,
неизвестно) были названы по имени своих устроителей (Var. 1. 1. V. 158).
Публициев взвоз, по которому можно было въехать на Авентин («раньше это была
крутая скала», – Ov. f. IV. 280—294), был устроен и вымощен Луцием и Марком
Публициями Маллеолами, курульными эдилами 238 г. до н.э. Они употребили на это
дело штрафные деньги, полученные с крупных скотоводов, нарушивших закон о норме
скота, который разрешалось пасти на государственных пастбищах (Var. 1. 1. V.
158; Fest. 276) Иногда название улице подсказывала легенда или историческое
воспоминание: на Авентине улицы Большого и Малого Лаврового Леса (vicus Loreti
Maioris и vicus Loreti Minoris) проходили по тому месту, где раньше росла
лавровая роща (Pl XV. 138). «Их назвали так или потому, что здесь похоронен
царь Таций, которого жители Лаврента убили, или же потому, что здесь рос
лавровый лес, который потом срубили и на месте которого построились» (Var. 1. 1.
V. 152). «Проклятой» называлась улица на Эсквилине, где, по преданию, Туллия
переехала через труп своего отца Сервия Туллия (Liv. 1. 48. 7). На
Патрицианской улице (vicus Patricius) «жили по приказанию Сервия Туллия
патриции: если бы они что-либо замыслили против него, их можно было бы одолеть,
действуя с высот» (улица шла в низине между Циспием и Виминалом); таково по
крайней мере объяснение Феста (247). Иногда имя определялось каким-нибудь
характерным признаком самой улицы: Высокая Тропа (Alta Semita) проходила по
гребню Квиринала, Длинная улица (vicus Longus) пересекала всю долину между
Квириналом и Виминалом, Пыльная (vicus Pulverarius) находилась возле ломок
пуццоланы между Аппиевыми и Ардеатинскими воротами. Были улицы, названные по
владельцу какого-нибудь дома, по храму или памятнику: улица Камен на Целии – по
святилищу этих богинь; улица Цезетия (vicus Caeseti) где-то между Авентином и
Тибром – по дому Цезетия Руфа, который Фульфия, жена Антония, мечтала
приобрести. Отказ Руфа стоил ему головы (App. bell. civ. IV. 29). Случалось,
что имя улице давала какая-нибудь этническая группа, здесь проживавшая:
Африканская улица на Эс
|
|
