м тога становится шире и 
длиннее, с этажами складок и путаницей изгибов. Друзья Катилины ходили, 
завернувшись «не в тоги, а в паруса» (Cic. in Cat. II. 10. 22); Август со своей 
не слишком узкой и не слишком широкой тогой (Suet. Aug. 73) стремился, видимо, 
соединить старый обычай с новомодными требованиями, – пример, который, если 
судить по статуям императорского времени, не нашел подражателей.
   Для тоги брали кусок материи в форме эллипса, обычно вдвое или втрое больший,
 чем это требовалось по фигуре. Материю эту брали обеими руками за ее широкий 
край, захватывая примерно треть всего куска и, собрав его складками, 
перекидывали через левое плечо так, чтобы покрыта была левая рука и спереди 
конец свисал почти до самой земли (конец этот назывался lacinia). Затем материю 
(около трети ее по ширине) пропускали под правой рукой (в старину ее натягивали 
туго по спине), на высоте бедра опять собирали в складки и, протянув по груди 
наискось, перекидывали конец через левое плечо: это была «перевязь» (balteus 
или praecinctura); натягивать ее надо было так, чтобы она не «душила человека», 
но чтобы и не обвисала (Quint. XI. 3. 140). Остальную часть материи (захвачена 
была ведь только треть ее) спускали полукругом, тщательно располагая в нем 
складки, чуть пониже колена – это sinus, и перекидывали конец опять через левое 
плечо. Заднюю полу несколько поддергивали вверх и на груди над «перевязью» 
собирали ее в складки – это umbo (слово обозначает выпуклость посередине щита). 
Нельзя, чтобы пола волочилась по земле: это признак небрежности и изнеженности, 
и над Цезарем за такую манеру носить тогу подсмеивались (Macr. II. 3. 9). Sinus 
обычно натягивали на правое плечо; его можно было накинуть и на голову, защищая 
себя от дождя или солнца или желая остаться неузнанным, молясь и совершая 
жертвоприношение. Квинтилиан советовал оратору, начиная речь, отбросить sinus с 
плеча (XI. 3. 144).
   Плащ накидывали на себя сразу; тогу надевали в несколько приемов, и облечься 
в это сооружение одному, без чужой помощи, было невозможно; Цинцинату с его 
простой тогой помогала жена Рацилия (Liv. III. 26. 9), но уже в конце 
республики и при империи в составе городской челяди держат рабов-специалистов, 
умевших расправить и уложить складки тоги (vestiplicus – CIL. VI. 7301, 9981). 
К этому делу приступали с вечера; раб «устраивал наново складки», прокладывал 
их тоненькими дощечками или полосками липового луба и прихватывал зажимами, 
чтобы сохранить в должном виде до утра (Tert. de pall. 5). Неумело надетая тога 
вызывала усмешки городских щеголей (Hor. sat. I. 3. 30). Гортенсий, знаменитый 
оратор и соперник Цицерона, славившийся своими причудами и франтовством, 
выходил из дому, только тщательно проверив в зеркале, хорошо ли сидит на нем 
тога, и когда в тесноте и толкотне римских улиц кто-то, налетев на него, 
«разрушил сооружение его тоги», сдвинув складки с плеча, он подал на обидчика в 
суд за оскорбление (Macr. sat. III. 13. 4-5) [81 - См.: L. Heuzey. Histoire du 
costume antique. Paris, 1922. С. 227—229, – это самая вразумительная и 
подробная работа о римской тоге.].
   Тоге полагалось быть белого цвета, без всяких украшений; только мальчики 
носили до совершеннолетия тогу с широкой пурпурной полосой по краю (toga 
praetexta). Такая тога была форменной одеждой большинства магистратов и жрецов; 
триумфатор надевал пурпурную, расшитую золотом (toga picta).
   К этой официальной одежде полагалась и официальная обувь – calcei, башмаки с 
ремнями, закрывавшие ногу. Магистрат, сенатор, появляясь на людях, а тем более 
при исполнении своих служебных обязанностей, должен быть в тоге и в этих 
башмаках. Они часто изображались на статуях. Делали их из тонкой кожи с двумя 
парами ремней. Ремни, закрепленные у начала пальцев между подошвой и кожей 
головки, прочно пришивались к этой последней. Всунув ногу в башмак, брали 
первую пару ремней, перекрещивали их на ступне, обвивали ими ногу до самых икр 
и завязывали так, чтобы концы спадали вниз. Затем обвертывали ногу второй парой 
ремней, тоже завязывали их спереди, оставляя концы свисающими [82 - Ученые, 
позднее интересовавшиеся бытом древнего Рима, различали три вида этой обуви.1) 
Mullei: красного цвета (название свое они и получили от mullus – 
рыбы-краснобородки), на высокой подошве, с костяными или медными маленькими 
крючками; башмак зашнуровывали ремнями, которые пропускали под эти крючки, от 
одного к другому, как это делают и сейчас. Такие башмаки носили древнейшие цари 
Лация и основатель Рима Ромул (Isid. XIX. 34. 10; Fest. 129; Zonara, VII. 4). 
Их надел и Цезарь (Dio Cass. XLIII. 43. 2).2) Calcei patricii: их имели право 
носить первоначально сенаторы патрицианских родов. Что это были башмаки особого 
вида, явствует из рассказа о Марии, который после триумфа над Югуртой, явился в 
сенат в одежде триумфатора и патрицианских башмаках, которые ему, как плебею, 
носить не полагалось (Liv. per. LXVII; Plut. Mar. 12). В эдикте Диоклетиана эти 
башмаки оцениваются в 150 динариев, а сенаторские – в 100. На них над лодыжкой 
нашивалось костяное украшение в виде лунного серпа; толковали его как цифру С = 
100 (сенаторов-патрициев первоначально было сто). На статуях этой lunula 
(лунного серпа) нигде нет. В древнейшие времена эти башмаки были красного цвета,
 позднее – черного (Isid. XIX. 34. 4).3) Сенаторские башмаки: что они были 
черного цвета, это несомненно; чем они отличались от патрицианских, об этом не 
говорят наши литературные источники, и на основании изобразительных памятников 
ничего не заключишь. Так как наши авторы их путают, то, надо думать, разница 
между теми и другими, была невелика.]. Когда Веррес, наместник Сицилии, 
появился на глазах всех Сиракуз в греческом плаще и сандалиях, то такой вид 
должен был произвести на каждого строгого римлянина впечатление столь же 
оглушающее, какое произвело бы на нас появление в общественном месте человека в 
одном нижнем белье.
   Тога, несомненно, была одеждой, сообщавшей известную величавость; она в 
значительной мере создавала впечатление римской gravitas, той «серьезной 
важности», которую римляне считали своей национальной особенн