л 
секрет цемента, который, по словам Плиния, «сливал камни в одну несокрушимую 
массу, становившуюся крепче с каждым днем»: в известь вместо простого песку 
стали класть «путеоланскую пыль», особый вулканический песок (пуццолана). С 
этим цементом здания из бута могли стоять века и века. Требовалось только 
соблюдать некоторые правила, которые в Риме, с его лихорадочным строительством, 
преследовавшим сплошь и рядом цели грубо спекулятивные, слишком часто 
нарушались. Фундамент закладывали неглубоко, а дом выводили в 5-6 этажей, не 
заботясь о соответствии высоты и площади, занимаемой зданием по ширине. Август 
запретил строить дома выше 20.6 м, но запрещение это относилось только к домам, 
выходившим на улицу; дом, стоявший во дворе, мог быть и выше. Для цемента можно 
было взять не красную пуццолану, дающую самый крепкий цемент, а темно-серую, 
лежащую близко к поверхности, более дешевую, но не такую крепкую, и даже ее 
положить в меньшей, чем требовалось, пропорции; вместо каменных или кирпичных 
стоек, которые помещали для прочности между «блоками» залитого цементом бута, 
взять деревянные; внутренние перегородки сплести из хвороста. После страшного 
пожара 64 г. Нерон издал ряд очень разумных распоряжений, касающихся 
строительства: запретил употребление дерева в стенах, «сократил высоту зданий» 
(неизвестно, насколько по сравнению с нормой Августа), велел обводить дома по 
фасаду портиками, дома строить на некотором расстоянии один от другого и делать 
просторные дворы; расширил улицы. «Эти полезные меры придали и красоты новому 
городу» (Tac. ann. XV. 43). Можно не сомневаться, что в этом «новом городе» 
после страшных уроков пожара стали отстраиваться иначе, чем раньше. Дома на via 
Biberatica (за форумом Траяна) уцелели в значительной части до сих пор. До сих 
пор стоит инсула, выстроенная во II в. н.э. у западной стороны Капитолия. Но 
несомненно также, что настоятельная потребность в жилье и погоня за наживой 
заставляли, в обход всех указов Нерона, пользоваться при стройке и деревом, и 
необожженным кирпичом, брать для штукатурки глину с соломой, а для связующего 
раствора плохой слабый цемент. В Риме были хорошие инсулы, но были и плохие, и 
эти плохие не представляли собой единиц. Можно отмахнуться от Ювенала – что 
делать сатирику, как не ворчать и не выискивать худое, – но от указа Траяна, 
как от риторического бреда, не отмахнешься. По указу этому высота домов 
снижалась до 17.7 м, и мера эта мотивировалось тем, что дома «легко 
обваливаются».
   Большим бедствием Рима были пожары. «Следует жить там, где нет никаких 
пожаров и ночных страхов. Уже Укалегон переносит свой жалкий скарб, уже дымится 
третий этаж, а ты ничего и не подозреваешь. В нижних этажах тревога, но 
последним загорится тот, который защищен от дождя только черепичной кровлей, 
где несутся нежные голубки» (Iuv. III. 197—202). «Пожары – наказание за 
роскошь», – нравоучительно замечает Плиний, заканчивая рассказ о «глыбах 
мрамора, произведениях художников и царских издержках», которых требуют дворцы 
его современников (XXXVI. 110). Огонь не щадил ни этих великолепных построек, 
ни бедных инсул: пожаром 64 г. были уничтожены и те и другие (Suet. Nero, 38. 
2). Пищу огню давало дерево, широко применяемое в строительстве: двери, окна, 
балконы, потолки, наконец, мебель. О перегородках, сплетенных из ветвей, 
Витрувий пишет: «Лучше бы их и не придумывали! они сберегают место и время…, но 
при пожаре это готовые факелы» (II. 2. 20). И тут мы подходим к двум 
существенным недостаткам всех италийских инсул: к отсутствию воды и отсутствию 
отопления.
   Римляне знали отопление горячим воздухом, но устраивали его только в банях, 
в отдельных комнатах своих усадеб и, во всяком случае, проводили его не выше 
первого этажа [57 - Устраивали отопление таким образом: возле помещения, 
которое желали отапливать, складывали в земле круглую или четырехугольную печь 
со сводом. Над землей выдавался обычно только ее верх; тепло от этой печи шло 
по каналу, проведенному от нее в подполье обогреваемого помещения. Подполье 
устраивали особым образом: на четырехугольные столбики, сложенные из отдельных 
кирпичей (реже из камня), промазанных глиной с волосом, или на глиняные 
обожженные цилиндры клались кирпичные, сверху рифленые плиты так, чтобы каждая 
легла на четыре столбика, закрыв собой только четверть верхнего, более широкого 
кирпича, последнего в столбике (столбики отстояли один от другого на 25-30 см, 
подполье было не выше 1 м). Плиты эти заливали раствором из песка с известью, 
затем усыпали мелким булыжником или битым кирпичом, заливали все цементом и 
затем уже настилали верхний пол из мраморных плит или мозаики. Такой пол 
медленно прогревался, долго сохранял тепло, не обжигал ног и не трескался от 
жара.Обогревали и стены. Между стеной и ее облицовкой прокладывали трубы, 
сложенные из полых кафлей высотой 20-30 см, шириной 8-12 см. Толщина стенок 
была 1.5-2 см с отверстиями в боковых сторонах. Кафли прикреплялись к стене 
железными крюками; наружную сторону их делали всю в желобках, чтобы штукатурка 
на них держалась лучше. Трубы эти сообщались непосредственно с подпольем; 
горячий воздух поднимался по ним и прогревал стены, в которых делали еще 
душники, чтобы впускать этот воздух прямо в комнату. Иногда всю стену 
превращали в своеобразную обогревательную трубу: ее облицовывали особыми 
«плитами с сосками» (tegulae mammatae), у которых на каждом углу было по 
выступу, похожему на сосок. Между этими плитами и стеной оставалось полое 
пространство, по которому и шел горячий воздух.]. Жильцы остальных этажей 
обогревали свои комнаты отопительными приборами, несколько напоминающими 
огромные самовары (тем более, что в них кипятилась и вода), или простыми 
жаровнями вроде кавказских мангалов, бронзовыми или медными, часто очень 
красивыми, но император Юлиан, однако, чуть не умер в Лютеции, угорев от такой 
жаровни. Освещались комнаты светильниками и свечами. Достаточно было 
неосторожного движения, толчка, резкого жеста – и дерево занималось от 
просыпавшихся углей, от разлившегося и вспыхнувшего масла, горевшего в 
светильнике. И потушить его было нечем: воды