ачать шествие сызнова 
от самого Капитолия. Юлий Цезарь удостоился чести еще при жизни видеть свое 
изображение в этой торжественной процессии. Впоследствии в процессии неизменно 
несли изображение умершего обожествленного императора и членов императорской 
семьи, пользовавшихся народной любовью. Иногда в тенсу впрягали четверню 
слонов; Светоний рассказывает, что Клавдий распорядился, чтобы изображение 
Ливии везли именно слоны (Claud. 11. 2).
   Помпа была процессией торжественной и пышной, но иератическая медленность ее 
движения в конце концов утомляла; и зрители, приветствовавшие ее появление 
криками и аплодисментами, радовались, что эта вступительная часть закончилась и 
сейчас начнется главное – бега.
   Выезжало обычно четыре колесницы, но бывало и по 6, и по 8, и даже по 12. 
Полагалось объехать арену семь раз; победителем считался тот, кто первым достиг 
белой черты, проведенной мелом, напротив магистратской ложи. Колесницы чаще 
всего были запряжены четверней (на паре выезжали только новички); тройки 
выезжали реже; особого искусства требовало управление большой упряжкой – от 6 
до 10 лошадей. Число заездов (missus) еще в начале империи было не больше 10-12,
 но оно все увеличивалось и увеличивалось. На играх при освящении храма в 
память Августа, которые в 37 г. устроил Калигула, заездов было в первый день 20,
 а во второй – 24. Последнее число стало обычным, но иногда и оно превышалось 
(один тур равнялся 568 м, следовательно, заезд – missus – равнялся 568x7 м – 
почти 4000 м, 10 заездов – 40 км, 20 – 80 км), и бега продолжались с раннего 
утра и до солнечного заката.
   Первоначально поставкой лошадей для беговых состязаний ведало государство, 
отдававшее ее на откуп. Общества этих откупщиков постепенно развились в 
предприятия, совершенно самостоятельные и ведавшие всем, что требовалось для 
скачек; они содержали конюшни и целый штат, который их обслуживал; тут были 
специалисты, объезжавшие лошадей и обучавшие юношей, избравших карьеру возниц, 
различные ремесленники – сапожники, портные, ювелиры, мастера, изготовлявшие 
колесницы, – врачи, ветеринары, кладовщики, хранившие имущество общества, люди, 
занятые заготовкой кормов и наблюдавшие за их распределением, казначеи 
(квесторы), которые вели все денежные дела общества, ведали приходами и 
расходами. Штат бегового общества насчитывал в своем составе сотни людей. Очень 
вероятно, что обществам принадлежали и некоторые из конских заводов, 
находившихся в Апулии, этом центре италийского коневодства. Техническим 
названием таких беговых обществ было factio – «партия»; ее глава и хозяин 
назывался «господином партии» (dominus factionis). В республиканское время 
таких «партий» было две, и чтобы победителя на бегах было видно сразу, «партии» 
стали одевать своих возниц в разные цвета: возницы одной появлялись в туниках 
белого цвета (factio albata – «белая партия»), а другой – в красных (factio 
russata – «красная партия»). При империи появилось еще два общества – «голубые» 
(veneta) и «зеленые» (prasina), сразу выдвинувшиеся вперед; впоследствии, при 
поздней империи, две прежних «партии» или прекратили свое существование, или 
слились с новыми: «белые» с «зелеными», а «красные» с «голубыми»; в IV в., 
например, упоминаются только эти последние.
   Что люди увлекались и увлекаются бегами, это понятно: красота лошадей, 
борьба за первенство, искусство возниц – есть на что посмотреть и чему 
подивиться. Естественно было, из раза в раз бывая в цирке, особенно 
заинтересоваться какими-то лошадьми, каким-то возницей, «болеть» за них, 
радоваться их победе. В римском цирке, однако, случилось другое. Люди связали 
свои интересы с определенной «партией», переживали ее успехи и неудачи, как 
личные, собственные; «любили тряпку, благоволили к тряпке, и если в самый 
разгар состязаний состязающиеся могли бы обменяться своей цветной одеждой, то 
зрители обменяют и предмет своей горячей приязни и сразу покинут тех возниц и 
тех лошадей, которых они узнают издали, чьи имена они выкрикивают» (Pl. epist. 
IX. 6. 2-7). Плиний искренне удивлялся этому: «Я чувствую некоторое 
удовольствие от того, что нечувствителен к их удовольствию». Привязанность к 
«тряпке» действительно с первого взгляда вызывает удивление вполне естественное.
 С первого взгляда только Плиний, с удовольствием подчеркивавший 
несоизмеримость между своей умственной культурой и уровнем интересов и вкусов 
«толпы», не захотел вглядеться в сущность любви к «тряпке» и не попытался 
определить, на чем она зиждется. Причин этой странной привязанности было много 
– прежде всего, конечно, материальная заинтересованность. У нас, к сожалению, 
нет документов, которые позволили бы ближе ознакомиться с хозяйством и 
постановкой финансового дела в беговых компаниях, но мы знаем, что в составе их 
были дельцы большого стиля, ворочавшие миллионами, и «господин партии» был 
только ее представителем, «первым среди равных». Сколько людей входило в состав 
такого общества? Сколько других были косвенно связаны с его делом? Владельцы 
конных заводов, у которых общество покупало лошадей, естественно, принимали к 
сердцу успех свежих скакунов, если даже и не участвовали в прибылях. Те, кто 
держал пари на лошадей данного общества, получал выигрыш часто немалый [174 - 
Мы не знаем, как был организован античный «тотализатор», но немыслимо 
представить себе заключение пари (о них см.: mart. xi 1. 15-16; iuv. 11. 
201—202) и выплату ставок без какого-то организующего и надзирающего «бюро», 
где записывались пари и принимались ставки. Представим себе, как происходит 
дело: А держит пари за «зеленых» и ставит на них 100 сестерций, Б держит за 
«синих» и ставит 200. Кто проверит их наличность? Кто удостоверит их готовность 
уплатить в случае проигрыша? Так как пари заключали многие, и суммы собирались 
большие, то вряд ли нашелся бы честный человек, согласившийся распутывать все 
счета и производить по ним уплату. Конечно, была какая-то «организация», на 
глазах которой заключались пари и которая принимала деньги и уплачивала 
выигрыши. Организация эта была связана с «партиями»: Б вносил деньги в «бюро 
синих», и в случае проигрыша «бюро» выплачивало его А, оставляя себе некоторую 
долю «за обслуживание». Если Б выигрывал, то он получал деньги из «бюро 
зеленых», вычитавших таким