ледующих двух веков эта школа, по-видимому, 
поддерживала свою репутацию. Она находилась в центре города, на самой 
многолюдной улице, между наиболее замечательными памятниками Отена — храмом 
Аполлона и Капитолием. Здание это было разрушено во время войн конца III века. 
Когда со вступлением на престол Диоклетиана спокойствие было восстановлено и 
занятия в школе стали возобновляться, муниципалитет оказался не в состоянии 
восстановить прежнее здание, и преподавателям пришлось устроиться в частном 
помещении. Император Констанций Хлор * пожелал вернуть отенской школе ее 
прежний блеск. Для этого нужно было прежде всего подобрать хороший состав 
преподавателей. Когда умер прежний директор школы, император назначил на эту 
должность Эвмена.
Род Эвмена происходил из Греции; его дед родился и воспитывался в Афинах. Он 
покинул свою родину, чтобы сделаться учителем в Риме. Вскоре, несмотря на успех 
в столице, он решил устроиться в каком-нибудь провинциальном городе. 
Привлеченный, вероятно, славой отенской школы, он принял там место ритора и 
греческого грамматика. В 80 лет он еще преподавал. Внук его сначала занимался 
преподаванием, также как и сам Эвмен, и, по-видимому, с большим

__________
* Цезарь с 283 г. н. э., император 305—306 гг.
 
успехом, так как Констанций Хлор вызвал его из Отена к своему двору и сделал 
чем-то вроде государственного секретаря.
Назначая Эвмена директором отенской школы, император счел нужным подтвердить, 
что вместе с тем оставляет его и в прежней придворной должности. Это показывает,
 что в то время преподаватели не были еще государственными чиновниками. Даже в 
эту эпоху римской империи оставалось совершенно чуждым ясное представление о 
государственной организации преподавания, какая существует у нас теперь. Хотя 
постановка школьного дела и приближалась мало-помалу к этому, но вполне идея 
государственного преподавания осуществилась лишь при Феодосии II, после того 
как он основал школу с 31 преподавателем, которую можно было бы назвать 
константинопольским университетом. Этому университету он даровал монополию 
преподавания; император запрещал всем, кто не принадлежал к этому университету, 
иметь школы и принимать учеников;
им позволялось только давать частные уроки в доме родителей ученика. Эти 
распоряжения, изданные в 425 г., устанавливали решительным образом 
государственное преподавание. Столетием раньше школьные учителя были простыми 
частными лицами, и организация преподавания не была еще включена в число 
функций государства. Школа в это время зависела скорее от города, чем от 
государства: профессура была чисто муниципальной должностью.
Города обыкновенно устраивали школы, они же и платили жалованье преподавателям. 
В своем письме к Эвмену Констанций Хлор определенно говорит, что жалованье ему 
будет идти из доходов города. Удивительнее всего то, как император 
распоряжается доходами Отена, ни с кем предварительно не посоветовавшись. Чтобы 
установить довольно значительный оклад директора школы, он запускает руку в 
городскую казну так же свободно, как и в свою собственную. Не нужно, впрочем, 
забывать, что если императорская власть и оставляла муниципиям очень долго 
значительную независимость в выборе должностных лиц и в заведовании местными 
делами, то, с другой стороны, она очень рано стала вмешиваться в управление 
городскими финансами. Сначала это делалось для защиты муниципий от их 
собственной безумной расточительности, от их мании к великолепным сооружениям и 
празднествам; позднее сама государственная власть часто оказывалась слишком 
щедрой в ущерб городским интересам. Мы читаем, например, в одном законе 
Констанция, что император один имеет право распоряжаться доходами города и что 
без его согласия нельзя давать им никакого особого назначения. Уже раньше 
Александр Север включил жалованье преподавателям в число обязательных городских 
расходов. За исключением некоторых кафедр, оплачиваемых императором (как 
например кафедры философии, учрежденные Марком Аврелием в Афинах), все расходы 
по народному образованию падали во времена



101
 
империи на города, которые не могли уклониться от этой государственной 
повинности.
Так как преподаватели получали жалованье от города, то казалось бы естественным,
 что городу принадлежит и назначение их. Так оно и бывало обыкновенно. Однако 
письмо Констанция Хлора показывает, что иногда императоры вмешивались и в это 
дело. Останавливая свой выбор на Эвмене, этот император ни с кем не 
советовался: в письме своем он говорит как человек, который осуществляет свое 
бесспорное право, а Эвмен в одном из своих рассуждений восхваляет императора за 
то, что он среди важных воинских забот подумал и об интересах науки и «занялся 
выбором преподавателя с таким же усердием, как будто дело шло о выборе 
начальника для кавалерийского эскадрона или преторианской когорты». Интересно 
отметить мотивы, которыми Эвмен объясняет такую заботливость императора. Он 
подумал, говорит оратор, что не должен оставлять без руководства молодежь, 
которая впоследствии займет судебные