иногда, с бритвой в руках, под 
предлогом стрижки волос, он отрезал у одних нос, у других ухо или какой-нибудь 
другой член; он любил показываться с мечом в руках, обрызганный человеческой 
кровью. Перед приходом в амфитеатр он надевал тунику с рукавами из белого шелка,
 отделанную золотом; а когда он входил туда, он надевал пурпурную тунику, такую 
же хламиду, по греческому обычаю, золотую корону с индийскими камнями и брал в 
руки жезл, подобно Меркурию. На улице перед ним всегда носили львиную шкуру и 
палицу; во время игр их клали в амфитеатр на раззолоченной эстраде независимо 
от того, присутствовал ли сам Коммод или нет. Сам он ходил в костюме Меркурия и,
 сняв с себя лишнюю одежду, принимался за дело в одной тунике без обуви.
В первый день он один убил сто медведей, стреляя в них из лука с высоты галереи,
 окружавшей арену. Утомляясь, он пил при этом сладкое холодное вино из чаши, 
имевшей форму булавы; вино это подавала ему женщина; и в это время народ и мы 
(сенаторы) приветствовали его кликами, как во время пиршеств. В последующие дни 
он спускался на арену и убивал сначала всех зверей, которых показывали ему, 
причем некоторые из них были в клетках; потом он заколол тигра, гиппопотама и 
слона. Позавтракав, он выступил в качестве гладиатора. Его противником был 
гимнаст или гладиатор, вооруженный палицей, и избранный или самим Коммодом, или,
 по его предложению, народом. Ежедневно ему выплачивали 250000 драхм жало-



437
 
ванья. Рядом с ним, во время боя, находились Эмилий Лет, префект претория, и 
Эклект, его спальник, которых коммод обнимал после этой пародии на бой и после 
победы в том же самом костюме, не снимая шлема. После этого он уступал место 
другим гладиаторам. В первый день он лично сводил их попарно, сидя на 
позолоченном троне с золоченой тростью в руках; затем он возвращался на свое 
обычное место и присутствовал при дальнейшем ходе боя.
Игры эти продолжались четырнадцать дней. Когда император принимал в них участие,
 сенаторы шли на них вместе с всадниками; один только старый Клавдий Помпеян 
никогда не являлся, предпочитая подвергнуться смерти, чем видеть сына Марка 
Аврелия дошедшим до такого унижения. Помимо обычных восклицаний, мы беспрерывно 
издавали и другие возгласы согласно приказу: «Ты мастер своего дела, ты первый, 
ты счастливейший из людей! Ты — победитель, ты будешь победителем всегда! 
Амазоний, ты — победитель!» Многие из народа не приходили на игры; некоторые, 
едва взглянув на них, уходили обратно, как вследствие стыда за то, что 
происходило тут, так и вследствие боязни: прошел слух, что Коммод собирается 
стрелять в зрителей. Слуху этому поверили, потому что однажды Коммод собрал 
всех калек и перебил их палицей.
Что касается сенаторов, то следующий поступок императора, казалось, предвещал 
нашу гибель. Убив страуса и отрубив ему голову, Коммод подошел к тому месту, 
где мы сидели, и, держа эту голову в левой руке, потрясая вместе с тем правой 
рукой, в которой был окровавленный меч, он не произнес ни одного слова, а 
только шевелил головой, открывая рот, как бы для того, чтобы показать нам, что 
он и с нами может поступить таким же образом. Некоторые при виде этого 
рассмеялись; они были бы немедленно убиты, если бы я не положил себе в рот 
листков лавра, сорванных с моего венца, и не посоветовал бы моим соседям 
сделать то же самое, чтобы непрерывным движением губ скрыть смех.
(Дион Кассий, LXXII, 17—21.)

12. Выражения радости сената по поводу смерти Коммода [1]
Сенаторы очень шумно выражали свою радость по поводу смерти Коммода, Вот точные 
восклицания их: «Лишить врага отечества поче-

__________
[1] В нижеследующем отрывке историк воспроизводит подлинные выражения, в каких 
проявлялась ненависть сенаторов к Коммоду и радость их по поводу его смерти. — 
Ред.
 

438
 
стей, лишить почестей убийцу! Проволочь по земле убийцу! Растерзать в сполиарии 
[1] врага отечества, убийцу, гладиатора! Враг богов, палач сената, враг богов, 
убийца сената, враг богов, враг сената! В сполиарий его, гладиатора! В 
сполиарий бросить убийцу сената! Багром оттащить убийцу сената! Багром оттащить 
убийцу невинных! Враг, убийца, да, да! Багром оттащить того, кто не пощадил 
даже своих родных. Багром оттащить того, кто собирался убить тебя! [2] Ты делил 
с нами страх и опасности. На благо наше сохрани нам Пертинакса, о всеблагий и 
великий Юпитер! Слава верным преторианцам, слава когортам преторианским, слава 
римским войскам! Слава благочестию сената! По земле проволочь убийцу! Просим 
тебя, Август, пусть проволокут его! Внемли нам, Цезарь: вели отдать на 
растерзание львам доносчиков. Внемли, Цезарь: брось Сперата львам на 
растерзание. Слава победе римского народа, слава верным солдатам, слава верным 
преторианцам, слава когортам преторианским! Кругом всюду статуи врага, статуи 
убийцы, статуи гладиатора: долой их, эти статуи! Раз ты невредим, и мы 
находимся в безопасности; да, действительно, в совершенной безопасности. Мы 
теперь в безопасности: трепещите, доносчики! Вон доносчиков из сената, палками 
бить до