, что в ней рыли отверстие, чтобы твердая пища дошла до покойника, что 
если приносилась жертва, то все мясо сжигалось, чтобы никто из живых не мог 
съесть его, что при этом произносились известные формулы, приглашающие 
покойника есть и пить, что, если при этой трапезе присутствовала вся семья, 
никто из ее членов не прикасался к кушаньям; наконец, уходя, непременно 
оставляли немного молока и несколько пирогов в сосудах. Считалось страшным 
грехом, если кто-нибудь из живых прикоснется к этим припасам, предназначенным 
для удовлетворения потребностей покойника.
Покойники считались священными существами. Древние наделяли их самыми 
почтительными эпитетами, которые только могли найти: называли их добрыми, 
счастливыми, блаженными. Они относились к покойникам со всем почтением, какое 
только может чувствовать человек к божеству, которое он любит или которого 
боится. По их мнению, всякий покойник был богом. И это обоготворение не было 
привилегией великих людей: между умершими не делали различия. Цицерон говорит: 
«Наши предки хотели, чтобы люди, покинувшие эту жизнь, считались в числе богов».
 Римляне называли покойников: боги маны [1]. «Воздайте должное богам манам, — 
продолжает Цицерон, — это люди, которые покинули жизнь; считайте их за 
божественные существа». Могилы были храмами этих божеств, поэтому на них и была 
священная надпись: Dis Manibus. Здесь обитал погребенный бог. Перед могилами 
стояли алтари для жертвоприношений, как и перед храмами богов.
Как только покойникам переставали приносить пищу, они тотчас же выходили из 
своих могил: и люди слышали в ночной тиши вопли этих блуждающих теней. Они 
упрекали живущих за небрежность и старались наказать их; они посылали болезни и 
поражали почву бесплодием. Они не оставляли живых в покое до тех пор, пока те 
снова не начинали приносить на могилы пищу. Жертвы, принесение пищи и возлияния 
заставляли тени вернуться в могилу, восстановляли их покой и божественное 
свойство. Тогда человек был в мире с ними.
С другой стороны, покойник, которому воздавали поклонение, являлся 
божеством-покровителем. Он любил тех, кто приносил ему пищу. Чтобы помогать им, 
он продолжал принимать участие в человеческих делах и часто играл в них 
заметную роль. Хотя он был и мертв, но умел делаться сильным и деятельным. К 
нему обращались с мольбами, просили его поддержки и милости.
(Fustel de Coulanges, La Cite antique, Livre 1, ch I et II, chez Hachette).

__________
[1] Они назывались также ларами или гениями.
8. Гробницы на Латинской дороге
Две из этих гробниц весьма любопытны; они относятся ко II веку нашей эры.
Вход в правую гробницу устроен через прямоугольный атриум, крыша которого 
поддерживается четырьмя колоннами, стоящими по четырем углам. Направо и налево 
от атриума идут две лестницы, шириной в метр, которые были когда-то обложены 
мраморными плитами. У подножия лестницы с одной стороны находится дверь в 
подземелье, последнее жилище покойника, с другой — вестибюль, в котором его 
помещали предварительно и где происходили последние погребальные церемонии. 
Стены вестибюля голые и всегда были такими. Украшения приберегли для 
усыпальницы. Эта последняя представляет собой прямоугольное помещение со 
сводами. От мраморной облицовки, покрывавшей когда-то все четыре стены, едва 
сохранилось несколько кусков ближе к поверхности земли, но штукатурка свода 
осталась нетронутой. В тимпанах — фигуры женщин и гениев, окруженные орнаментом 
из переплетенных между собой ветвей с листьями. Они изображают граций, которые 
пляшут с гирляндами из листьев в руках, а внизу вакханка, сидящая на коньке. 
Исполнены эти фигуры очаровательно. Свод разделяется на пятьдесят украшенных 
рельефами кессонов то четырехугольных, то круглых. Здесь мы видим во всем их 
изящном разнообразии те декоративные фантазии, которые с такой легкостью 
создавались творческим гением древних художников: танцовщиц, гистрионов, гениев,
 морских коньков, вакханок. Любопытную особенность этих



224
 
гробниц составляет расположенный в верхнем этаже атриум, который служил, 
очевидно, местом поминальных трапез. Здесь собирались в особо назначенные для 
этого дни у могилы покойника, память которого чествовали, и устраивали или 
здесь, или в отдельной зале особого рода мистическое пиршество. Во многих 
гробницах найдены были такие пиршественные залы и колодцы для участников пира.
От правой могилы на поверхности земли ничего не осталось кроме мозаики. Верхняя 
часть здания не существует, но по мозаике можно восстановить точный план 
атриума и смежной с ним столовой; узкая лестница вела в подземные помещения. 
Вестибюль утратил свой первоначальный характер и обратился в III веке в 
добавочный склеп. Также, как и в правой гробнице, в углу виднеется отверстие 
колодца. В одной надписи упомянуты имена владельцев этой гробницы. Это 
Pancratii — семья, очень влиятельная во II веке империи. Первоначальный склеп 
заключал в себе саркофаг из дикого камня, в котором покоилось два трупа, 
отделенных друг от друга тонкой перегородкой. Драгоценные камни, сосуды, дары, 
которые благочестивые люди древности с такой щедростью приносили на могилу 
близких,