Гальба прибыл из Испании в Рим только осенью и недолго смог продержаться у 
власти, ибо быстро в Римском государстве начался такой разгул произвола, что 
один из сенаторов тонко заметил: «Боюсь, как бы нам скоро не пожалеть о Нероне» 
(Плут. Гальб. VIII).

«Общая продажность, всевластие вольноотпущенников, жадность рабов, неожиданно 
вознесшихся и торопившихся обделать свои дела, пока старик Гальба еще жив, – 
все эти пороки прежнего двора свирепствовали и при новом, но снисхождения они 
вызывали гораздо меньше» (Тац. Ист. 1, 7).

Гальба, человек сурового и негибкого характера, отказался заплатить воинам за 
свое избрание, твердо заявив, что он привык вербовать, а не покупать воинов (см.
 Свет. Гальб. 16). Это главным образом и сгубило его. 15 января 69 г. он был 
убит в Риме разъяренными преторианцами, которые, желая получить деньги, 
провозгласили нового императора – Отона, а несколькими днями раньше (2 января) 
германские легионы объявили своего императора – Вителлия. Надвигалась 
гражданская война.

Тацит так пишет о Гальбе:

«За свои 73 года он благополучно пережил пятерых императоров (от Августа до 
Нерона) и при чужом правлении был счастливей, чем при своем собственном. Семья 
его принадлежала к древней знати и славилась своими богатствами. Его самого 
нельзя было назвать ни плохим, ни хорошим; он скорее был лишен пороков, чем 
обладал достоинствами; безразличен к славе не был, но и не гонялся за ней; 
чужих денег не искал, со своими был бережлив, на государственные – скуп. Если 
среди его друзей и вольноотпущенников случались люди хорошие, он был к ним 
снисходителен и не перечил им ни в чем, но зато и дурным людям прощал все самым 
недопустимым образом. Тем не менее все принимали его слабость и нерешительность 
за мудрость – отчасти благодаря знатности его происхождения, отчасти же из 
страха, который в те времена владел каждым.

В расцвете лет и сил он снискал себе громкую воинскую славу в германских 
провинциях, в должности проконсула умеренно и осторожно управлял Африкой, уже 
будучи стариком, заставил Тарраконскую (северо-восточную) Испанию уважать 
законы Рима. Когда он был частным лицом, все считали его достойным большего и 
полагали, что он способен быть императором, пока он им не стал» (Тац. Ист. I, 
49).



Отон

Марк Сальвий Отон, который стал императором в возрасте 37 лет, пользовался в 
Риме плохой репутацией. Наглый, жестокий и развратный, он был приспешником 
Нерона и участником его оргий. Как пишет Тацит, «ему были свойственны 
расточительность, непосильная даже для императора, и безденежье, нестерпимое 
даже для частного человека» (Тац. Ист. I, 21). Сам Отон признавался, что долги 
его столь велики, что ему необходимо сделаться императором, иначе все равно он 
обречен на гибель (см. Свет. От. 5). Сначала Отон надеялся, что бездетный 
Гальба усыновит его, но, когда надежды эти не оправдались, он совершил 
государственный переворот.

Как пишет Светоний, «за несколько дней до выступления Отону удалось вытянуть 
миллион сестерциев у одного императорского раба за доставленное ему место 
управляющего. Эти деньги стали началом всего дела» (Свет. От. 5).




Отон. Мрамор. Мюнхен. Глиптотека


Как пишет Тацит, свой путь к власти Отон начал весьма скромно; он сговорился с 
двумя воинами из охраны Гальбы, «пригласил их к себе, засыпал подарками и 
обещаниями, а также дал им денег, чтобы они могли и других переманить на свою 
сторону. И вот два воина задумали передать Римскую империю из одних рук в 
другие и действительно сделали это» (Тац. Ист. I, 25).

В момент своего провозглашения императором Отон держался очень театрально. «Он 
простирал к толпе руки, склонялся перед ней в почтительном поклоне, посылал 
воздушные поцелуи и, стремясь стать владыкой, вел себя, как раб» (Тац. Ист. I, 
36).

«Спокойствие, однако, не возвратилось. Рим был полон звона оружия и выглядел, 
как город, охваченный войной. Сообща преторианцы больше не затевали никаких 
смут, однако поодиночке и тайком воины, действуя якобы от имени и в интересах 
государства, продолжали нападать на дома наиболее знатных, богатых и вообще