треножника Аполлону Палатинскому.

Диктаторскую власть народ предлагал ему неотступно, но он на коленях, спустив с 
плеч тогу и обнажив грудь, умолял его от этого избавить.

Имени «господин» он всегда страшился как оскорбления и позора. Когда однажды в 
его присутствии в театре мимический актер произнес со сцены:

– О добрый, справедливый господин! —

и все, вскочив с мест, разразились рукоплесканиями, словно речь шла о нем самом,
 он жестом и взглядом тотчас унял непристойную лесть, а на следующий день 
выразил зрителям суровое порицание в эдикте (в официальном письменном 
заявлении). После этого он даже собственным Детям и внукам не разрешал ни в 
шутку, ни всерьез называть его господином и даже запретил им употреблять между 
собой это лестное для него обращение» (Свет. Авг. 52-53).Август запретил 
называть себя господином (dominus), ибо это слово употребляли только рабы по 
отношению к хозяину, а Август, обратив свободных римлян фактически в своих 
рабов, ради собственной безопасности хотел, чтобы они воображали себя 
свободными людьми.

Приступив после окончания гражданских войн к реорганизации государства, Август 
позаботился о том, чтобы укрепить устои рабовладения: всех беглых рабов он 
вернул их хозяевам, ограничил возможности отпущения рабов на волю и восстановил 
древний закон, согласно которому подлежал смертной казни не только раб, убивший 
господина, но и все рабы, которые в момент убийства находились в доме.

Август пересмотрел списки сената и значительно их сократил, исключив всех 
неугодных лиц. Сенатором отныне мог быть только тот, чье состояние достигало 1 
миллиона 200 тысяч сестерциев (см. Свет. Авг. 41).

Лица, состояние которых достигало 400 тысяч сестерциев, официально принадлежали 
к так называемым всадникам. Этому социальному слою Август покровительствовал. 
Из всадников назначались военачальники и должностные лица. Впоследствии из 
всадников сформировалось императорское чиновничество.

По отношению к неимущей части римских граждан, к основной массе плебеев, Август 
проводил политику, направленную на удовлетворение их жажды «хлеба и зрелищ». В 
автобиографии он пишет:

«Римскому плебсу я отсчитал на каждого человека по 300 сестерциев согласно 
завещанию моего отца Юлия Цезаря, а от своего имени я дал каждому по 400 
сестерциев из военной добычи тогда, когда я был в пятый раз консулом (в 29 г. 
до н. э.). Еще раз, в десятое мое консульство (в 24 г. до н. э.), я отсчитал из 
моего собственного имущества по 400 сестерциев каждому. Когда я был консулом в 
одиннадцатый раз (в 23 г. до н. э.), я двенадцать раз раздавал зерно, купив его 
на свои частные средства. Когда я был в двенадцатый раз народным трибуном (в 12 
г. до н. э.), я в третий раз выдал каждому по 400 сестерциев. Все эти раздачи 
никогда не охватывали менее чем 250 тысяч человек. Когда я был народным 
трибуном в восемнадцатый раз, а консулом – в двенадцатый (в 5 г. до н. э.), я 
выдал 320 тысячам городского плебса по 60 денариев на человека. В тринадцатое 
мое консульство (во 2 г. до н. э.) я выдал по 60 денариев плебеям, которые 
тогда получали государственный паек, а было их немногим более чем 200 тысяч 
человек» (ДВА, 15).

«Четыре раза я своими деньгами помогал государственной казне и передал 
казначеям 150 миллионов сестерциев. А в консульство Марка Лепида и Луция 
Аррунция (в 6 г.) я из моих личных средств внес 170 миллионов сестерциев в 
военную казну, которая была создана по моей инициативе, чтобы из нее выдавались 
наградные деньги воинам, кото-рые прослужили по двадцать и более лет» (ДВА, 17).


«От своего имени я устраивал гладиаторские игры три раза, а от име-их сыновей и 
внуков – пять раз, в этих играх сражалось около 10 ч человек. Двадцать шесть 
раз я от своего имени и от имени моих ТЬ «овей и внуков устраивал для народа в 
цирке, на Форуме или в амфи-трах зрелища охоты на африканских зверей, во время 
которых было убито около 3 с половиной тысяч зверей» (ДВА, 22).

Август привлек к себе всеобщие симпатии тем, что приказал сжечь писки давних 
должников государственной казны (см. Свет. Авг. 32). Август не обладал талантом 
полководца, но его подлинный талант аключался в том, что он умел осознать 
ограниченность своих способностей и старался не браться за дела, которых не 
разумел. Поэтому он очень заботился о том, чтобы иметь при себе талантливых и 
преданных помощников; выгодным людям он был непоколебимо верен.

Август очень редко возглавлял военные походы, обычно он поручал это другим.