коллегии сразу – в число квиндецимвиров, 
тициев и августалов [22] . И с этих пор почти до середины правления Нерона жил 
он по большей части на покое, и даже на прогулки выезжал не иначе, как имея при 
себе миллион золотом [23] в соседней повозке.
 Наконец, когда он был в городе Фундах, он получил назначение в Тарраконскую 
Испанию. (2) И случилось что когда он явился в провинцию и приносил жертвы в 
общинном храме, то у мальчика-служителя, стоявшего с кадильницей, все волосы 
вдруг стали седыми – и некоторые увидели в этом знак смены правителей, будто за 
молодым придет старик, то есть за Нероном Гальба. А немного спустя в Кантабрии 
молния ударила в озеро и там нашли двенадцать секир – недвусмысленный знак 
верховной власти. 9. Управлял он провинцией восемь лет, но непостоянно и 
по-разному. Поначалу он был суров и крут и не знал даже меры в наказаниях за 
проступки. Так, одному меняле за обман при размене денег он отрубил руки и 
гвоздями прибил его к столу, опекуна, который извел ядом сироту, чтобы получить 
после него наследство, он распял на кресте; а когда тот стал взывать к законам, 
заверяя, что он – римский гражданин, то Гальба, словно облегчая ему наказание, 
велел ради утешения и почета перенести его на другой крест, выше других и 
беленый. Но постепенно он впал в бездеятельность и праздность, так как не хотел 
давать Нерону никаких поводов и так как, по его словам, никого нельзя заставить 
отчитываться в бездействии.
 (2) Он правил суд в Новом Карфагене [24] , когда узнал о восстании в Галлии: 
его просил о помощи аквитанский легат. Потом пришло письмо и от Виндекса с 
призывом стать освободителем и вождем рода человеческого [25] . После недолгого 
колебания он это предложение принял, побуждаемый отчасти страхом, отчасти 
надеждою. С одной стороны, он уже перехватил приказ Нерона о своей казни, тайно 
посланный прокураторам, с другой стороны, ему внушали бодрость благоприятные 
гаданья и знаменья, а также пророчества одной знатной девицы – тем более что в 
это время жрец Юпитера Клунийского по внушению сновидения вынес из святилища 
точно такие же прорицания, точно так же произнесенные вещей девою двести лет 
назад; а говорилось в них о том, что будет время, когда из Испании явится 
правитель и владыка мира.
 10. И вот, словно собираясь дать свободу рабам, он взошел на трибуну; выставив 
перед собою множество изображений тех, кто был осужден и казнен Нероном, выведя 
за собою знатного мальчика, сосланного на ближний из Балеарских островов и 
нарочно для этого вызванного, он произнес горестную речь о положении 
государства, его приветствовали императором, и тогда он объявил себя легатом 
сената и римского народа. (2) Отменив судебные дела, он стал набирать из 
жителей провинции легионы и вспомогательные войска вдобавок к своему прежнему 
войску – одному легиону, двум конным отрядам и трем когортам [26] . Из 
старейших и разумнейших граждан местной знати он учредил подобие сената и при 
всякой надобности совещался с ними о важных делах. (3) Из всаднического 
сословия он избрал юношей, которые, не лишаясь золотых перстней, должны были 
именоваться «добровольцами» [27] и вместо солдат нести стражу при его 
опочивальне. А по провинциям он разослал эдикты, призывая всех и каждого 
присоединяться к нему и кто как может помогать общему делу. (4) Около того же 
времени при укреплении города, где назначил он сбор войскам, был найден 
перстень древней работы с резным камнем, изображавшим Победу с трофеем [28] ; а 
тотчас затем море принесло в Дертозу александрийский корабль с грузом оружия, 
без кормчего, без моряков, без путешественников, так что никто уже не 
сомневался, что война начинается правая, священная и под покровительством богов.

 Вдруг внезапно и неожиданно все едва не пришло в расстройство. (5) Один из 
конных отрядов стал жалеть о нарушении присяги и при приближении Гальбы к 
лагерю попытался от него отложиться – с трудом удалось его удержать в 
повиновении. А рабы, которых с коварным умыслом подарил Гальбе вольноотпущенник 
Нерона, едва не закололи его в узком переходе по пути в баню – его спасло, что 
они стали ободрять друг друга не упускать случая, их спросили, о каком случае 
идет речь, и пыткой вынудили признание. 11. Ко всем этим несчастьям прибавилась 
и гибель Виндекса – это потрясло Гальбу больше всего и, словно обреченный, он 
готов был наложить на себя руки.
 Но когда подоспели гонцы из Рима и он узнал, что Нерон погиб и все присягнули 
ему, тогда он сложил звание легата, принял имя Цезаря и выступил в путь, одетый 
в военный плащ, с кинжалом, висящим на груди, – тогу он надел лишь тогда, когда 
убиты были затевавшие новый заговор в Риме начальник преторианцев Нимфидий 
Сабин, а в Германии и Африке – легаты Фонтей Капитон и Клодий Макр.
 12. В пути ему предшествовала молва о его свирепости и скупости. Говорили, что 
города Испании и Галлии, медлившие к нему примкнуть, он наказывал тяжкими 
поборами или даже разрушал их стены, а их наместников и чиновников казнил с 
женами и детьми; что, когда в Тарраконе ему поднесли золотой венок в пятнадцать 
фунтов весом из древнего храма Юпитера, он отдал его в переплавку и взыскал с 
граждан три унции золота, которых недостало. (2) Эти слухи он подтвердил и 
умножил при вступлении в Рим [29] . Так, моряков, которых Нерон из гребцов 
сделал полноправными гражданами, он заставил вернуться к прежнему состоянию, а 
когда они стали отказываться, настойчиво требуя орла и значков [30] , он 
выпустил на них конников и, разогнав, казнил каждого десятого. Отряд германцев 
[31] , издавна служивших у цезарей телохранителями и не раз на деле доказавших 
свою преданность, он распустил и без всякой видимой причин