еселиться, 
то и дело называя их «хозяевами» и отпуская натянутые и деланные шутки: 
например, когда у него требовали вольной для гладиатора Голубя, он сказал, что 
даст, «если его изловят». Впрочем, однажды поступил он и уместно и хорошо: 
одному колесничному гладиатору он дал почетную отставку [85] по просьбе его 
четверых сыновей и под шумное одобрение всех зрителей, а потом тут же вывесил 
объявление, указывая народу, как хорошо иметь детей, если даже гладиатор, как 
можно видеть, находит в них защитников и заступников.
 (6) На Марсовом поле он дал военное представление, изображавшее взятие и 
разграбление города, а потом покорение британских царей, и сам распоряжался, 
сидя в плаще полководца. Даже перед спуском Фуцинского озера он устроил на нем 
морское сражение. Но когда бойцы прокричали ему: «Здравствуй, император, идущие 
на смерть приветствуют тебя!» – он им ответил: «А может, и нет» [86] – и, 
увидев в этих словах помилование, все они отказались сражаться. Клавдий долго 
колебался, не расправиться ли с ними огнем и мечом, но потом вскочил и, 
противно ковыляя, припустился вдоль берега с угрозами и уговорами, пока не 
заставил их выйти на бой. Сражались в этом бою сицилийский и родосский флот, по 
двенадцати трирем каждый [87] , а знак подавал трубою серебряный тритон, с 
помощью машины поднимаясь из воды.
 22. В священных обычаях, в гражданских и военных порядках, в отношении всех 
сословий, как в Риме, так и в провинции, он сделал много изменений, восстановил 
забытое и даже ввел новое.
 В коллегиях жрецов, предлагая к принятию новых членов, он при всяком имени 
непременно приносил клятву; тщательно следил, чтобы при малейшем землетрясении 
в Риме претор созывал собрание и приостанавливал дела, а при появлении над 
Капитолием зловещей птицы устраивалось молебствие; и на правах великого 
понтифика сам возглавлял его перед народом с ростральной трибуны, удалив 
заранее толпу служителей и рабов [88] .
 23. Судопроизводство, разделенное ранее на летнее и зимнее полугодия, он 
сделал непрерывным. Дела о посмертной доверенности [89] , которые обычно 
поручались должностным лицам на каждый год и только в Риме, он стал поручать 
надолго и даже провинциальным властям. В законе Папия-Поппея он отметил 
добавленную Тиберием статью о том, что шестидесятилетний человек к произведению 
потомства уже не способен. (2) Он постановил, чтобы опекуны сиротам назначались 
вне очереди консулами [90] , и чтобы лица, высланные магистратами из провинций, 
не допускались также в Италию и Рим. Ввел он также новый род ссылки, запретив 
некоторым лицам отлучаться из города дальше, чем на три мили.
 В сенате, собираясь докладывать о делах особой важности, он садился между 
двумя консулами или на скамью народных трибунов [91] . Разрешения на отпуска, 
за которыми обычно обращались к сенату, он стал давать по собственному 
усмотрению. 24. Консульские украшения он предоставлял даже провинциальным 
наместникам второго разряда [92] . У тех, кто отказывался от сенаторского 
достоинства, он отнимал и всадническое Несмотря на то, что вначале он обещал 
выбирать в сенат только тех, чьи предки до пятого колена [93] были римскими 
гражданами, однажды он предоставил сенаторское достоинство даже сыну 
вольноотпущенника [94] , – правда, с тем условием, чтобы прежде он был 
усыновлен римским всадником. А во избежание нареканий он объявил, что и цензор 
Аппий Слепой, его родоначальник, избирал в сенат сыновей вольноотпущенников, – 
он не догадывался, что во времена Аппия и даже позже вольноотпущенниками 
назывались не те, кто сами получали вольную, а их дети, родившиеся уже 
свободными. (2) Коллегии квесторов вместо заботы о мощении дорог он поручил 
устройство гладиаторских игр; и освободив квесторов от обязанностей в Галлии и 
в Остии [95] , он вернул им заведование казной [96] при храме Сатурна, 
принадлежавшее до того преторам или, как и теперь, бывшим преторам.
 (3) Триумфальные украшения Силану, жениху своей дочери, он назначил, когда тот 
был еще подростком [97] , а людям постарше он давал их так широко и с такой 
легкостью, что ходило письмо от имени всех легионов с просьбой, чтобы легаты 
консульского звания, получая войска, сразу получали и триумфальные украшения и 
не искали бы любого повода завести войну. Авлу Плавтию он назначил даже овацию, 
а когда тот вступил в Рим, то он вышел ему навстречу и сопровождал на Капитолий 
и с Капитолия, шагая по левую руку от него [98] . А Габинию Секунду, 
победившему германское племя хавков, он позволил принять даже прозвище Хавка.
 25. Для всадников он установил такой порядок прохождения воинской службы, 
чтобы они получали под начало сперва когорту, потом конный отряд и, наконец, 
легион; он назначил им жалованье и ввел условную службу [99] , названную 
«неуставной», которую можно было отслуживать заочно и только по имени. Солдатам 
он сенатским указом запретил входить в дома сенаторов для приветствия. 
Вольноотпущенников, выдававших себя за римских всадников, он лишал имущества, а 
тех, на кого патроны жаловались за неблагодарность, возвращал в рабство, 
заступникам же их заявил, чтобы они после этого уже не подавали ему жалоб на 
собственных вольноотпущенников. (2) Так как иные, не желая тратиться на лечение 
больных и истощенных рабов, выбрасывали их на Эскулапов остров, то этих 
выброшенных рабов он объявил свободными: если они выздоравливали, то не должны 
были возвращаться к хозяину, а если хозяин хотел лучше убить их, чем выбросить, 
то он подлежал обвинению в убийстве. Путешественникам он запретил эдиктом 
проходить через города Италии иначе, чем пешком, в качалке или в носилках. В 
Путеолах и Остии [100] он поставил по когорте для предотвращения пожаров.
 (3) Лицам иноземного происхождения он воспретил принимать римские имена – по 
крайней мере, родовые. Кто ложно выдавал себя за римского гражданина, тому 
отрубали голову на Эсквилинском поле [101] . Провинции Ахайю и Македонию, 
которые Тиберий взял под свое управление, он вернул сенату. Ликийцев за 
пагубные междоусобицы он лишил свободы, родосцам, п