онсуляра и богача, 
видного деятеля сулланской партии, бывшего наместника Киликии. Долабелла в 
консульство Лепида (78 г.) уже привлекался к суду молодым М. Аврелием Скавром 
по обвинению в вымогательствах и был осужден. Цезарь решил возобновить 
обвинение. Но из-за резкой перемены в обстановке он не имел успеха. Цезарь, 
однако, не сдавался. В следующем году (76 г.) он выступил обвинителем 
знаменитого начальника конницы Суллы Гая Антония Гибриды, бывшего наместника 
Греции, прославленного лихоимством, — и снова потерпел неудачу. Сулланцы 
рассыпались по его адресу в угрозах, и Цезарь счел за лучшее на время уехать из 
Рима. Он отправился на остров Родос для пополнения своего образования и 
совершенствования в ораторском искусстве, которое так мало ему в обоих случаях 
послужило.
 Но неудачи Цезаря были закономерны. Добиться осуждения сенатора в сенатском 
суде являлось вещью очень трудной, в тех условиях — совершенно невозможной. 
«Кражи и грабежи, — как писал знаменитый немецкий историк Т. Моммзен, — были, 
так сказать, узаконенным обычаем; комиссия по делам о вымогательствах стала 
чем-то вроде учреждения, где возвращавшиеся с наместничества сенаторы 
облагались налогом в пользу их оставшихся дома коллег».
 Разумеется, Цетег и его товарищи отлично понимали тщетность легальных 
выступлений. Но в тот момент не представлялось ничего лучшего.
 На форуме борьба принимала обычно более острые формы. Здесь властвовали смелые 
вожаки низших слоев римского гражданства: таковыми были в 76 году народный 
трибун Г. Сициний, в 75 году — Квинт Опимий, потомок консула Луция Опимия, 
главного зачинщика расправы с Г. Гракхом, в 74 году — Л. Квинкций, потомок Д. 
Квинкция, человека незнатного происхождения, совершившего много воинских 
подвигов и имевшего громкую славу в войну с Ганнибалом (Ливии). [10] С ними 
приходилось серьезно бороться консулам-сулланцам: в 76 году — Г. Куриону, в 75 
году — Л. Октавию, в 74 году — Л. Лукуллу.
 Острота столкновений зависела от внешнеполитической обстановки. Трибуны вели 
себя крайне дерзко. Они устраивали на форуме свалки, требовали восстановления 
своей власти в полном объеме, строгих всаднических судов и уничтоженной Суллой 
цензуры. Их поведение приводило в негодование умеренные элементы из самой 
оппозиции.
 Сулланцы испытывали к трибунам сильнейшую ненависть. Но разделаться с ними не 
могли. За последним стояли главы могущественных групп в сенате: Помпей, Красс, 
Г. Котта, Цетег.
 В конечном счете исход происходившего спора — это понимали все — должна была 
решить война с Серторием. Именно удачи и неуспехи ее давали каждой из 
боровшихся в сенате сторон главный материал для нападения и защиты.
 А дела в Испании складывались следующим образом. После изгнания из Италии 
Лепида войска сената расположились у стен Рима. Помпей, увенчанный новой славой,
 потребовал предоставить ему командование легионами, намеченными к отправке в 
Испанию на помощь стороннику Суллы, его родичу по жене — Метеллу Пию.
 Требование молодого полководца не понравилось в сенате многим. Помпей не 
занимал еще ни одной государственной должности, был, следовательно, частным 
лицом; между тем он требовал поручения, связанного е властью и высокими 
полномочиями проконсула.
 Но спорить с Помпеем, располагавшим преданной армией, не приходилось. Сенат 
уступил и по предложению Л. Филиппа вручил опасному молодому человеку, 
бесцеремонно нарушавшему установленные правила в получении магистратур, власть 
проконсула и главное командование в Дальней Испании.
 Летом 77 года вместо консулов того года Помпей с войском перевалил через Альпы.
 Он усмирил восставших в поддержку Лепида галлов и осенью перешел через Пиренеи.

 Первые два года (76—75 гг.) Помпей в военных операциях терпел неудачи. 
Сенатское большинство как огня боялось его успехов, не давало ему ни денег, ни 
подкреплений. Помпей отвечал на это интригами в Риме, поддерживая агитацию 
народных трибунов за отмену сулланских порядков. Чтобы содержать армию, ему 
приходилось производить изъятие денег и хлеба у галлов. Зимние постои легионов 
Помпея, регулярные наборы вспомогательной галльской пехоты и конницы делали 
положение галльской общины еще более трудным, чем обычно. По необходимости 
галлы прибегали к займам у римских откупщиков и влезали в неоплатные долги. 
Несостоятельных должников массами обращали в рабов и отправляли на работы в 
Италию. Все это давало пищу антиримской агитации и делало тыл Помпея очень 
непрочным.
 Враждебно настроенными по отношению к сенату показали себя и жители Испании. 
Страна была культурной (здесь многократно основывали колонии финикийцы, 
карфагеняне, греки), жители отличались свободолюбием и воинственностью. Один 
древний автор писал о них: «Тело жителей (Испании. —  В. Л. ) всегда готово к 
перенесению голода и лишений, дух — к смерти. Все они ведут образ жизни суровый 
и экономный. Войну они предпочитают миру; если нет врага иноземного, они ищут 
врага в своей стране… Это племя в движениях стремительно, дух его беспокоен; 
для большинства боевые кони и оружие дороже собственной жизни» (Юстин).
 Помпей понимал, что война будет трудной. Так и оказалось в действительности. В 
конце 75 года молодой полководец при