нормального обеденного перерыва, получая горячую пищу только в 
конце дня, при весьма скромном отдыхе.
 Жили рабы в обособленных друг от друга местах по родам работы (в одном месте — 
пахари, в другом — виноградари и т.д.), в жалких конурках (размеры — 6— 14 
квадратных метров), где обитало 2—5 человек: там были плохо оштукатуренные 
стены, глиняный пол, топчаны с одеялами, матрасами и подушками, немного посуды 
(амфоры, кувшины, горшок, тарелки, сосуды для рыбного соуса), иногда — 
светильник и ручная мельница, чтобы молоть зерно для каш. Тут же находился 
эргастул для непокорных с рядом узких окошечек. Питались рабы хлебом, полбой, 
солеными и свежими овощами, маслинами, инжиром, бобовыми. Доставалось на их 
долю также некоторое количество сыра, молочных продуктов, масла и вина. 
Поместная администрация, однако, часто ухудшала рацион рабов, воруя продукты. 
Тяжелый труд в неблагоприятных условиях приводил к тому, что рабы нередко 
болели. Их, правда, усиленно лечили свои же рабы-врачи по указанию владельцев 
имений. Но преследовала такая «заботливость» хозяев только одну цель: чтобы они 
своей болезнью не причинили значительного ущерба хозяевам. Рабов старых и 
больных нередко старались продать. Если это не удавалось, их отвозили на остров 
Эскулапа на Тибре и там оставляли на произвол судьбы.
 Эта категория сельских рабов находилась в особо трудных условиях. Она 
подвергалась самой беспощадной эксплуатации. В результате сверхнапряженного 
труда рабы за два года, по словам Цицерона, возмещали своим хозяевам понесенные 
на их приобретение затраты.
 Но даже и этой категории рабов, в которой особенно кипели гнев, ненависть и 
жажда мести, хозяева время от времени устраивали маленькие праздники: весной, в 
апреле, в честь древнеиталийской богини огня Палес, покровительницы скота и 
пастухов (праздник назывался Палилии), после жатвы, после сбора винограда, в 
Сатурналии (17—19 декабря). Сатурналии устраивались в честь бога посевов 
Сатурна. В эти дни останавливались общественные дела, отменялись наказания 
провинившимся, делались подарки, устраивались выпивки, царило общее веселье. 19 
декабря господа прислуживали своим рабам за столом и сидели вместе с ними. Сами 
рабы очень ценили дни своего недолгого отдыха, смеялись и пели на играх 
перекрестка, весело скакали через огонь, когда сжигали солому. В эти свободные 
праздничные дни сельские рабы отдыхали так буйно и весело, что «соседи едва 
могли вынести взрывы их веселости».
 В области брачных отношений положение городских и сельских рабов являлось 
особенно сложным. Римский закон не признавал за ними брака (брак со всеми 
вытекавшими из него нормами гражданской жизни являлся привилегией свободных). 
За рабом признавалось лишь право на связь и сожительство. По этой причине 
большая часть городских рабов находила себе женщин в трактирах в виде 
служительниц или флейтисток легкого поведения (вместе с ними они пили дешевое 
вино и, разгорячившись, пускались в пляс) или в публичных домах Субурры, одного 
из самых скверных римских кварталов с очень плохой репутацией, где рабы 
пропадали по вечерам и где куртизанки за два асса «показывались без одежды при 
ослепительном блеске ламп» (Гораций.)
 Разумеется, имелось и немало исключений из правил: в конце концов 
любовно-брачное устройство раба зависело от расположения и гуманности господина.
 [6] И было немало таких хозяев, которые позволяли рабам фактически вопреки 
закону иметь семью или ее подобие (руководствовались владельцы или гуманными 
соображениями, или хозяйственными, или известной предусмотрительностью — раб, 
связанный семьей, делался более покладистым и трудолюбивым!). В результате 
создавались прочные, длительные союзы (на 30—40 лет!) с многочисленными детьми. 
Благодаря этому домашние рабы нередко имели не только отца, но и деда. Семьи 
рабов создавались при этом вне всяких римских гражданских условностей: бывало, 
что два раба-приятеля имели одну общую жену и вели общее хозяйство или раб брал 
в жены родную сестру и пр.
 Свирепое и беспощадное в целом отношение к рабам в римском обществе являлось 
делом далеко не случайным. Правящие верхи всех античных государств считали, что 
физический труд позорен и затемняет рассудок, что свободный человек не должен 
им заниматься, его удел — политика, война, наука, искусство, наконец, просто 
свободное времяпрепровождение. Трудиться на полях, ухаживать за скотом, пчелами,
 птицей, рыбой в прудах, готовить пищу, шить одежду, строить дороги, 
водопроводы, очищать городские клоаки, трудиться в сфере ремесла должны только 
рабы и рабыни. Последних следует презирать за неспособность подняться к высшим 
духовным ценностям, и ими надо уметь повелевать.
 Рабский труд в эпоху Спартака почти повсюду служил основой экономической и 
гражданской жизни. Рынки рабов были многочисленными: на островах Делосе, Кипре, 
Хиосе, в городах Афинах, Эфесе, Риме, Капуе, Аквилее. При этом, побуждаемые 
соображениями безопасности, работорговцы старались держаться вполне 
определенного правила: большая часть продаваемых должны быть женщинами и детьми,
 меньшая — мужчинами.
 Покупатели дотошно осматривали «живой товар», внимательно читали висевшие на 
шеях рабов таблички, заставляли их прыгать, демонстрировать силу, декламировать.
 Раб ценился только тогда, когда он был здоров, красив, умен, знал какое-нибудь 
ремесло. Принимались во внимание и «особые качества» раба. Продажа объявлялась 
недействительной, если купец скрывал, что раб убежал от прежнего господина, 
выступал гладиатором, имел мятежные наклонности (таким надевали на голову 
колпак, военнопленные имели на голове простой венок) и т.п. Купленные рабы 
получали от господ новое имя. Вот типичные имена рабов римлян, известные по 
надписям: Юст — раб храма Меркурия и Цереры, Бланд и Мурран — члены коллегии 
Лавров-Пенатов, Венуст — агент, Децимиан, Эпафра, Ант — казначей, Мутат — 
секретарь, Агатон — врач, Примий — гардеробщик, Коммун — лакей, Таис, Фирм — 
спальник, Фи