я перейти на стены лицом к лицу, а другие, засев 
внизу в засаду, длинными копьями пробуравливали мосты; особенно они воспрянули 
духом, когда увидали, что благодаря этому два моста, один за другим, упали. 
Когда же упал и третий, римлян охватил уже всеобщий страх и никто не решался 
взойти на четвертый мост, хотя Цезарь, быстро спустившись с башни, стыдил их. 
Но когда и это не возбудило их, он сам, схватив щит, бегом бросился на мост. 
Вместе с ним из начальников бросились Агриппа
[878]
и Гиерон
[879]
и его телохранители Лут и Волас,
[880]
только эти четверо и немногие из оруженосцев. Когда Цезарь уже прошел мост, 
войско, устыдившись, толпой бросилось за ним. Но мост опять, будучи перегружен, 
провалился, и воины кучей провалились сквозь него, причем одни из них были 
убиты, другие же вынесены с переломанными костями. Цезарь же был ранен в правую 
ногу и в обе руки, но, тем не менее, тотчас поднялся на башню со знаками своего 
достоинства и показал себя живым и здоровым, чтобы не произошло какого-нибудь 
замешательства от слуха, будто он погиб. А чтобы враги не считали, что он, 
удалившись, уступит им, он тотчас велел строить другие мосты. Это особенно 
поразило метулов, понявших, что они воюют с врагом непреклонной воли.


21. И вот, на следующий день, отправив к нему послов, они дали пятьдесят 
заложников, которых выбрал Цезарь, и обещав принять гарнизон, очистили для 
гарнизона более высокий холм, а сами перебрались на другой. Когда же прибывший 
гарнизон приказал им сложить оружие, они вознегодовали, и, заперев своих женщин 
и детей в здании совета и приставив стражу, которой приказали, если с ними 
самими случится что-либо нехорошее, поджечь здание, сами с безумной храбростью 
бросились на римлян. Как бывает в тех случаях, когда нападают с более низкого 
места на стоящих более высоко, они все были опрокинуты;
[881]
тогда стражи подожгли здание совета, причем многие женщины убивали себя и своих 
детей, другие же, держа в руках еще живых, сами с ними бросались в огонь. Так 
вся молодежь метулов погибла в бою, а большинство бесполезных для боя — от огня.
 Вместе с ними сгорел и город, и не осталось никакого следа бывшего здесь 
раньше большого города. Когда Метул был взят, остальные из япидов, пораженные 
страхом, поручили себя Цезарю. Таким образом, тогда впервые япиды, жившие за 
Альпами, подчинились римлянам. Но когда Цезарь удалился, то из них посены 
отпали; посланный на них Марк Гельвий
[882]
их покорил, виновников отпадения казнил, а остальных продал в рабство.
[883]


22.
[884]
В землю сегестанов римляне раньше вторгались дважды, но не добились ни 
заложников, ни какого-либо другого успеха. Поэтому сегестаны очень высоко 
возомнили о себе. Против них двинулся Цезарь
[885]
через землю пеонов, которая тоже еще не была подчинена римлянам. Земля пеонов 
покрыта лесами и простирается от япидов до дарданов. Эти пеоны
[886]
жили не в городах, а в полях и деревнях родовыми общинами; они не сходились в 
общие дома советов, и начальники у них были не для всех. Молодежи военного 
возраста у них было до ста тысяч. Но и эти не собирались вместе вследствие 
отсутствия единой власти. Когда Цезарь к ним пришел, они, скрывшись в леса, 
убивали солдат, отделявшихся от войска. Но Цезарь, пока надеялся, что они 
придут к нему, чтобы сдаться, не вредил ни их деревням, ни полям, когда же они 
не пошли ему навстречу, он в восемь дней все предал огню и мечу, пока не дошел 
до земли сегестанов, бывшей тоже частью земли пеонов, на реке Сае,
[887]
на которой у них стоит укрепленный город,
[888]
окруженный рекой и очень большим рвом. Поэтому Цезарь особенно хотел завладеть 
им, чтобы воспользоваться им как складочным местом для войны против даков и 
бастернов, которые находятся за Истром, называемым здесь Данубием, а немного 
ниже принимающим название Истра.
[889]
Сай впадает в Истр. Цезарь велел выстроить корабли на Сае, которые должны были 
подвозить ему продовольствие на Данубий.

23. Поэтому-то Цезарь и хотел овладеть Сегестой; когда о