ся долголетием, номады 
самые долголетние. Вероятно, причина этого в том, что зимой у них не бывает 
сильных морозов [от которых гибнет все], а лето не очень жаркое, как у эфиопов 
и индийцев. Поэтому в этой земле и из зверей водятся самые могучие, а люди 
всегда находятся под открытым небом и в трудах. У них мало вина, а пища у них 
простая и полезная. И вот Массанасса, вскочив на коня, стал устраивать войско, 
а Гасдрубал вывел против него свое в значительно большем количестве, так как 
уже и к нему пришли многие из страны. Сципион смотрел на сражение с высоты, как 
в театре. И часто позднее он говорил, что, участвуя во всевозможных сражениях, 
он никогда так не наслаждался; ибо, говорил он, на одно это сражение, где 
сошлись на битву сто десять тысяч мужей, он смотрел беззаботно. И, применяя 
несколько возвышенный тон, он говорил, что только двое до него видели подобное 
зрелище во время Троянской войны. Зевс с горы Иды и Посейдон с Самофракии.


72. Битва шла с зари до ночи, много пало с обеих сторон, и, по-видимому, 
Массанасса был победителем. Когда он возвращался с боя, ему встретился Сципион. 
Он же к нему, как к другу по деду, проявил исключительное внимание. Карфагеняне,
 узнав о прибытии Сципиона, просили его примирить их с Массанассой. Он свел их, 
и, когда пошел разговор об условиях, карфагеняне сказали, что уступят 
Массанассе землю около Эмпория
[516]
и дадут тотчас двести талантов серебра и восемьсот со временем, когда же он 
потребовал выдать ему перебежчиков, они не захотели даже слушать, но разошлись, 
не достигнув никаких результатов. Возвратился Сципион в Иберию, получив слонов, 
Массанасса же, окружив холм, где стояли враги, рвом, сторожил, чтобы им не 
доставлялось никакого продовольствия. И вообще поблизости не было ничего, так 
что и ему едва лишь издалека с очень большим трудом доставлялось оно в малом 
количестве. Казалось, что Гасдрубал мог бы тотчас пробиться через линию врагов, 
пока у него войско было еще сильным и не пострадавшим, но так как у него 
запасов было больше, чем у Масанассы, он считал, что заставит Массанассу 
вступить в сражение, и оставался, узнав вместе с тем, что едут послы римлян для 
примирения. Они пришли, но им было сказано, что если у Массанассы дела хуже, 
чтобы они прекратили их спор, если же он имеет преимущество, чтобы они еще 
более подстрекнули его к борьбе.


73. Порученное им они выполнили,
[517]
голод же истощал Гасдрубала и карфагенян; сами они ослабели и не могли уже 
силой одолеть врагов; они сперва перебили вьючных животных, затем после вьючных 
животных — коней и ели ремни, варя их. У них распространялись разные болезни 
как вследствие негодной пищи, так и от отсутствия всякой деятельности и времени 
года, ибо в одно место и в узкий лагерь была заперта большая толпа людей при 
обычном в Ливии жарком лете. Когда у них кончились дрова для варки пищи, они 
стали сжигать деревянные части оружия. Из умерших никто не выносился из лагеря, 
поскольку Массанасса не снимал охраны, их и не сжигали из-за недостатка дров. 
Поэтому смертность у них была большая, с очень болезненными явлениями, так как 
они находились вместе с разлагавшимися и издававшими зловоние трупами. Большая 
часть войска уже погибла; а остаток, не видя для себя никакой надежды на 
спасение, постановил выдать Массанассе перебежчиков, внести пять тысяч талантов 
серебра в течение пятидесяти лет и принять назад своих изгнанников, в нарушение 
собственной клятвы, причем сами они должны были выходить через одни ворота по 
одному, проходя между рядами врагов с одним только одеянием. Когда они уходили, 
то Голосса, раздраженный недавним нападением на него, или с ведома отца, или 
сам по себе, послал на них всадников-нумидийцев, которые перебили не 
защищавшихся, не имевших оружия для отражения врагов и не могших бежать из-за 
слабости. Так из пятидесяти восьми тысяч мужей совсем немногие спаслись в 
Карфаген и с ними полководец Гасдрубал и другие из знатных людей.

XI.

74. Такова была война между Массанассой и карфагенянами, последовала же за ней 
третья и последняя война римлян в Ливии.
[518]
Карфагеняне, потерпев поражение от Массанассы, так что город стал вследствие 
этого очень слабым, стали бояться и самого Массанассы, еще бывшего поблизости с 
большим войском, и р