людей по всему лагерю, чтобы каждый, кто видел какой-либо огонь, горевший очень 
сильно, прекращал его. И опять в продолжение многих дней он приносил жертвы. И, 
так как жертвы не переставали указывать на пожар, он беспокоился и подумывал о 
том, чтобы перенести лагерь.

30. Между тем, слуга одного римского всадника, родом ибер, заподозрив нечто 
относительно задуманной измены, притворился соучастником, пока не узнал всего, 
и тогда донес об этом господину, который отвел его к Сципиону, и там он уличил 
всех. Сципион всех казнил и трупы их выбросил перед лагерем. Ганнону, бывшему 
очень близко, это стало известно, и он не пошел в назначенное место, Гасдрубал 
же, не зная этого, явился. Когда же он увидал множество мертвых, он понял 
происшедшее и удалился. И Ганнон стал на него клеветать перед народом, будто он 
явился к Сципиону, чтобы сдаться, и тот его не принял. Из-за этого Гасдрубал 
стал еще более ненавистен карфагенянам; в то же самое время Гамилькар, внезапно 
напав на корабли римлян, захватил одну триэру и шесть грузовых судов, Ганнон же,
 напав на осаждавших Утику, был отбит. Так как осада была длительной, Сципион 
снял ее, не достигнув ничего, а машины переправил к городу Гиппону ('Ippvna).
[440]
Но так как и здесь ему ничто не удавалось, то, сжегши машины, как бесполезные, 
он стал быстро передвигаться по стране, одних привлекая к дружбе, других же 
грабя.

VI.

31. Карфагеняне, недовольные неудачами, выбрали Ганнибала военачальником с 
неограниченными полномочиями и послали начальника флота
[441]
с кораблями, чтобы побудить его к скорейшей переправе в Ливию. Одновременно с 
этим они отправили послов к Сципиону относительно мира, считая, что во во 
всяком случае они добьются чего-либо одного: или получат мир, или затянут время,
 пока не прибудет Ганнибал. Сципион дал им перемирие и, получив от них средства 
для содержания войска, разрешил им отправить послов в Рим; они отправили послов,
 которые остановились вне стен, как являвшиеся еще врагами, и, введенные в 
сенат, стали просить о возможности получить прощение. Из сенаторов же одни 
напоминали о вероломстве карфагенян, о том, сколько раз они заключали 
соглашения и преступали их, о том, сколько страшного сделал Ганнибал римлянам и 
союзникам римлян и в Иберии и в Италии; другие же указывали, что мир будет 
полезен римлянам не меньше, чем карфагенянам, так как Италия истощена столькими 
войнами; они последовательно излагали, что будущее полно опасностей, когда 
против Сципиона немедленно двинутся с огромными войсками Ганнибал из Италии, 
Магон из области лигуров и Ганнон из-под Карфагена.


32. Будучи в нерешительности, сенат послал Сципиону советников, с которыми он 
мог бы обсудить и выполнить то, что он найдет полезным. Он согласился на мир с 
карфагенянами на следующих условиях: Магону немедленно отплыть из области 
лигуров и на остальное время карфагенянам не набирать наемников, иметь длинных 
кораблей не больше тридцати, не вмешиваться в чужие дела, ограничиваясь тем, 
что находится в пределах так называемых финикийских рвов,
[442]
отдать римлянам скольких они имеют из них пленных и перебежчиков, внести им 
тысячу шестьсот талантов серебра
[443]
в определенное время; Массанассе — владеть массилиями и всем, чем может, из 
царства Сифакса. На этом они договорились друг с другом. И послы отплыли, одни 
в Рим, чтобы принять клятву от консулов, другие из Рима в Карфаген, и власти 
карфагенян поклялись им. Массанассе же римляне в знак признательности за союз 
послали венок из золота, золотую печать, курульное кресло из слоновой кости, 
порфиру, римскую одежду, златоуздого коня и полное вооружение.


33. Пока все это еще происходило, Ганнибал против воли плыл в Карфаген, 
предвидя неверность народа к своим правителям и быструю переменчивость его 
настроений. Сомневаясь еще, будет ли заключен мир, а если это и случится, 
хорошо зная, что он будет соблюдаться недолго, он прибыл в Гадрумет,
[444]
город Ливии, стал собирать хлеб, разослал людей для покупки коней и привлек к 
дружбе царя номадов, называемых ареакидами.
[445]
Четыре же тысячи всадников, которые явились к нему в качестве перебежчиков и 
которые, будучи подчинены некогда Сифаксу, оказались теперь под властью 
Массанассы, он, заподозрив в предательстве, велел перебить, а коней роздал 
войску. Прибыл к нему и другой царек Месотил
[446]
с тысячью всадников и Вермина, второй сын Сифакса, правивший еще над большей 
частью отцовского царства.
[447]
Города Массанассы Сципион подчинил себе одни добровольно, другие же силой. Так, 
Нарку
[448]
он взял хитростью следующим образом. Пользуясь их рынком,
[449]
он посылал в город своих людей, как к друзьям. Когда же он решил напасть на них,
 он послал большое число воинов, тайно имевших при себе ножи, которым велел 
хорошо обращаться с торгующими, пока они не услышат звуки труб, тогда же 
нападать на всех, кто попадается им навстречу, и охранять для него ворота.


34. Так была взята Нарка. Карфагеняне же, хотя и заключили соглашение, когда 
Сципион находился еще на их территории, а их собственные послы не верну