, большие камни и тем причинил врагам много потерь, но и сам взамен 
много потерпел, так как его корабли разбивались; он воздвиг большие валы и, 
когда ему удавалось приблизиться, громил стену таранами, срезая косами шкуры и 
все другое, что было повешено на ней в качестве прикрытия. Жители города 
подрывали насыпи, отводили петлями косы и ослабляли силу таранов, набрасывая 
наискось бревна; они делали вылазки с огнем на машины, когда им удавалось 
подстеречь дуновение ветра в их сторону. Поэтому Сципион, отказавшись от мысли 
взять таким образом город, перешел к его осаде.
17. Сифакс, узнав о происходящем, пришел с войском и остановился недалеко от 
Гасдрубала. Еще притворяясь, что он друг обеим сторонам, и решив затянуть войну,
 пока у карфагенян не появятся другие уже строящиеся корабли и не придут 
какие-либо наемники из кельтов и лигуров, он попытался стать посредником в 
переговорах и считал справедливым, чтобы ни римляне не вторгались воевать в 
Ливию, ни карфагеняне в Италию и чтобы римляне удержали Сицилию, Сардинию и, 
если они имеют, какие-нибудь другие острова, а также Иберию. Если же кто 
отвергнет эти условия, он будет союзником, сказал он, тex кто их примет. Он 
одновременно делал это и пытался привлечь к себе Массанассу, обещая закрепить 
за ним державу массилиев и из дочерей, а их было три, отдать за него замуж, 
какую он захочет. Тот, кто должен был это сказать Массанассе, имел с собой и 
золото, чтобы, если Массанасса не будет им убежден, дать тому из его слуг, 
который пообещает убить Массанассу. Посланный, не убедив Массанассу, дал 
кому-то золото для убийства Массанассы; тот же, взяв золото, показал его 
Массанассе и уличил давшего.

18.
[424]
Сифакс, не надеясь после этого, что сможет долее обманывать, явно соединился с 
карфагенянами и взял с помощью предательства город Толунт, находившийся внутри 
страны,
[425]
где было военное снаряжение римлян и много хлеба, из охранявших его он перебил 
тех, кто не захотел уйти под охраной договора, и вызвал к себе многих других из 
номадов. Были у них уже и наемники, и корабли их были в полном порядке, так что 
было решено воевать так, чтобы Сифакс двинулся на осаждавших Утику, Гасдрубал 
же — на лагерь Сципиона. Корабли они решили направить против кораблей, и 
произойти все это должно было на следующий день одновременно, чтобы римляне не 
могли противостоять им ввиду малочисленности.

IV.
19. Узнав об этом уже ночью от каких-то номадов, Массанасса передал это 
Сципиону. Последний испугался и опасался, что войско, разделенное у него на 
много частей, окажется всюду слабейшим. Поэтому тотчас же ночью он созвал на 
совещание начальников, и, так как все затруднялись, он после долгого раздумья 
сказал: "Нам нужны, о друзья, смелость и быстрота, и отчаянная битва. 
Предупредим врагов, напав на них. Сколько выгоо мы из этого извлечем, вы уже 
сами поймете. Их поразит неожиданность нашего появления и самая невероятность 
поступка, что мы, будучи малочисленное их, нападаем первыми; мы будем 
оперировать не разбитым на многие части войском, но собранным вместе, и поведем 
его не на всех врагов сразу, но на тех, кого мы выберем первыми. Каждый из них 
стоит сам по себе; и мы будем, сражаясь с ними по частям, равны им по 
численности, смелостью же и счастьем мы превосходим их. И если бог даст нам 
одолеть первых, к остальным мы сможем отнестись с презрением. На кого же из них 
прежде всего надо напасть, какое время и какой будет способ нападения, если вам 
угодно, я скажу вам свое мнение".
20. Когда все согласно просили его об этом, он сказал: "Что касается времени, 
то надо действовать тотчас после этого совещания, пока еще ночь, когда и наше 
нападение будет для врагов страшнее, когда у них ничего не будет готово и когда 
никто из их союзников не сможет им помочь в темноте. Только так предупредим мы 
их планы, поскольку нам известно, что на следующий день они нападут на нас. У 
них три лагеря, корабли далеко, и нельзя ночью нападать на корабли, Гасдрубал 
же и Сифакс недалеко друг от друга. Из этих двоих Гасдрубал является главой 
войны, Сифакс же ночью не решится ни на какой труд, как варвар, изнеженный и 
полный страха. Итак, мы нападем на Гасдрубала со всем войском; этому вот 
Массанассе поручим устроить засаду против Сифакса, если бы тот все же сверх 
ожидания вышел из лагеря. Мы, пехотинцы, направимся к валу Гасдрубала и, 
окружив его, нападем со всех сторон с доброй надеждой и со стремительной 
смелостью: настоящие обстоятельства требуют более всего этих двух качеств. 
Всадников (ведь, пока еще ночь, ими пользоваться нельзя), я пошлю вперед 
окружить лагерь врагов на более далеком расстоянии, чтобы, если мы уступим силе,
 они приняли и прикрыли нас и мы могли прибегнуть к их дружеской помощи, если 
же мы одолеем, преследовали бы их выбегающих и приканчивали их".

21. Сказав это и распустив начальников для вооружения войска, он сам стал 
приносить жертвы Смелости и Страху,
[426]
чтобы ничто, как это бывает ночью, не навело паники на его войско, но чтобы 
войско у него выказало во