ию, Митридат ему отдал и отправил второе посольство для заключения 
договора. Так как Сулла уже умер и так как, вследствие большого количества дел, 
преторы не дали его послам аудиенции в сенате13, то Митридат подговорил своего 
зятя Тиграна напасть на Каппадокию как бы по собственной инициативе. Эта 
хитрость не укрылась от римлян; армянский царь, полонив Каппадокию, вывел в 
Армению до 300.000 человек и поселил их вместе с другими в местности, где он 
впервые надел на себя корону Армении и которую он по своему имени назвал 
Тигранокертой, а это должно означать «город Тиграна».

68. Таковы были дела в Азии. В это время Серторий, правитель Иберии, устроил 
так, что сама Иберия и все окружные области отпали от римлян; из своих 
сотрудников он собрал совет, наподобие сената. Двое Люциев из числа тех, 
которые восстали вместе с ним, Магий и Фанний, стали убеждать Митридата 
заключить союз с Серторием, внушая ему большие надежды относительно Азии и 
ближайших к ней племен. Убежденный ими, Митридат отправил послов к Серторию. 
Последний ввел их в свой сенат и преисполнился гордостью, полагая, что слава о 
нем достигла даже Понта и что он сможет осадить римлян и с запада и с востока. 
С Митридатом он договаривался о том, что даст ему Азию, Вифинию, Пафлагонию, 
Каппадокию и Галатию, и в качестве главнокомандующего послал ему Марка Вария, а 
советниками обоих Люциев, Магия и Фанния. С ними Митридат начал третью и 
последнюю войну с римлянами, в которой он потерял все свое царство, так как 
Серторий умер в Иберии, а из Рима были посланы против него сначала Лукулл, 
бывший начальником морских сил Суллы, а потом Помпей, при котором все области, 
бывшие во власти Митридата, и соседние с ними вплоть до реки Евфрата, перешли 
во власть римлян под предлогом и в силу войны с Митридатом.
69. Митридат не раз уже на опыте познакомившись с римлянами, считал, что война, 
начатая им безо всякого повода и так скоро, и на этот раз будет особенно 
непримиримой; он поэтому позаботился обо всех приготовлениях, так как считал, 
что теперь столкновение будет решающим. Остаток лета и целую зиму он заготовлял 
лес, строил корабли и готовил оружие и собрал в разных местах побережья до 2.
000.000 медимнов хлеба. В качестве союзников к нему присоединились, кроме 
прежних войск, халибы, армяне, скифы, тавры, ахейцы, гениохи, левкосуры и те, 
которые живут на землях так называемых амазонок около реки Термодонта. Такие 
силы присоединились к прежним его войскам из Азии, а когда он перешел в Европу, 
то присоединились из савроматов так называемые царские, язиги, кораллы, а из 
фракийцев те племена, которые живут по Истру, по горам Родоне и Гему, а также 
еще бастарны, самое сильное из них племя. Такие силы получил тогда Митридат из 
Европы. И собралось у него всего боевых сил, пехоты около 140.000, а всадников 
до 16.000. Кроме того, следовала за ним большая толпа проводников, носильщиков 
и купцов.

70. С наступлением весны, проведя испытание своего флота, он совершал 
установленное жертвоприношение Зевсу-Воителю, а в честь Посейдона он бросил в 
море пару белых коней; затем он поспешил в Пафлагонию; начальниками его войска 
были Таксил и Гермократ. Когда он прибыл туда, он произнес речь перед войском, 
прославляя своих предков и восхваляя самого себя, говоря, что свое царство, 
бывшее маленьким, он сделал огромным и лично ни разу не был побежден римлянами. 
Затем он высказал обвинение против римлян в корыстолюбии и жадности, под гнетом 
которой стонет порабощенная Италия и сама их родина. Кроме того, о последнем 
договоре он заявил, будто римляне не хотят оформить его письменно, выжидая 
удобного момента, чтобы вновь напасть на него. Возлагая на них вину за данную 
войну, он отметил силу своего войска и его снаряжения, указал на то, что 
римляне сейчас заняты серьезной войной с Серторием в Иберии, а в Италии идет 
междоусобная война. «Поэтому, — сказал он, — они не обращают внимания и на море,
 уже долгое время находящееся во власти морских разбойников, и нет у них 
никакого союзника, и никто по доброй воле не является их подданным. Разве вы не 
видите, — сказал он, — показывая на Вария и на обоих Люциев, что лучшие из них 
— враги своему отечеству и союзники нам?».

71. Сказав так и воспламенив свое войско, Митридат напал на Вифинию, где 
недавно умер Никомед бездетным и оставил свое царство по завещанию римлянам. 
Правителем ее был Котта, человек в военном деле слабый; он бежал в Халкедон с 
тем войском, которое у него было. Вифиния тотчас же оказалась под властью 
Митридата. Со всех сторон римляне стали сбегаться к Котте в Халкедон. Когда 
Митридат двинулся и против Халкедона, то Котта в своей бездеятельности не вышел 
против него, начальник же его морских сил, Нуд, с некоторою частью войска занял 
наиболее укрепленные пункты на равнине, но, изгнанный оттуда, бежал к воротам 
Халкедона, одолев с большим трудом много препятствий. Около ворот произошла 
сильная толкотня, так как все вместе торопились прорваться в ворота. Поэтому ни 
одна стрела преследовавших не пропадала даром. Когда же и стража, стоявшая у 
ворот, испугавшись, опустила на них запоры неожиданно14, то Нуда и некоторых из 
других начальников они подняли кверху при помощи ремней, другие же погибли, 
находясь между врагами и друзьями, простирая руки к тем и другим. Митридат, 
пользуясь таким благоприятным поворотом судьбы, повел в тот же день свои 
корабли на гавань и, разорвав заграждения, состоящие из медных цепей, сжег из 
неприятельских кораблей четыре, а остальные 60 захватил на буксир, причем ни 
Котта, ни Нуд не оказывали ему в этом сопротивления, но сидели, запершись в 
стенах. Из римлян было убито до 3000, в том числе один из сенаторов, Люций 
Маллий, а у Митридата погибло 20 человек из бастарнов, первыми ворвавшихся в 
гавань.

72. Люций Лукулл, выбранный консулом и главнокомандующим в этой войне, двинулся 
из Рима с одним легионом и, присоединив два других, бывших у Фимбрии, и к ним 
набрав еще два, всего имея 30.000 пехоты и около 1600 всадников, стал лагерем 
около Митридата под Кизиком. Узнав через пе