ебежчиков, что войско царя 
равняется приблизительно 300.000, а продовольствие или собирается солдатами, 
или получается с моря, Лукулл сказал окружающим его, что скоро он захватит 
неприятелей без боя, и велел им попомнить это обещание. Увидав гору, удобную 
для устройства лагеря, откуда, как он считал, он сумеет легко получать 
продовольствие, а врагов отрежет от подвоза, он попытался захватить ее в 
надежде отсюда добиться победы без риска. Так как на эту гору вел один только 
узкий проход, то Митридат усиленно охранял его: так советовал ему Таксил и 
другие полководцы. Люций же Магий, послуживший посредником между Серторием и 
Митридатом, теперь, когда Серторий был уже убран с дороги, стал тайно сноситься 
с Лукуллом и, получив от него обещание безопасности, стал советовать Митридату 
не обращать внимания, если римляне пойдут и станут лагерем, где им угодно. Он 
говорил, что два легиона, бывшие под начальством Фимбрии, хотят перейти на его, 
Митридата, сторону и тотчас соединиться с царем, так чего же ему стремиться к 
бою и кровопролитию, если он может без боя победить врагов. Ничего не 
подозревая, Митридат безрассудно согласился с его доводами и не помешал 
римлянам безопасно пройти через теснины и укрепить против него высокую гору. 
Владея ею, римляне могли безопасно подвозить с тылу продовольствие; что же 
касается Митридата, то они рассчитывали, что озером, горами и реками они 
отрежут его от всяких возможностей подвоза провианта по суше, разве только с 
трудом ему удастся кое-что получать: у него не было уже широких проходов, а 
атаковать Лукулла он уж не мог из-за недоступной позиции, завладеть которой он 
сам пренебрег. Так как приближалась зима, то следовало ожидать, что доставка по 
морю окажется затруднительной. Видя все это, Лукулл напомнил друзьям о своем 
обещании и указал, что тогдашнее предсказание исполнится с минуты на минуту.

73. Митридат, может быть, и тогда еще мог, благодаря численности своего войска, 
пробиться через середину врагов; но он не захотел этого сделать; с теми 
сооружениями, которые он сделал для осады, он напал на Кизик, решив, что этим 
он одновременно исправит и свою плохую позицию, и недостаток снабжения. Так как 
при его большом войске у него был избыток в людях, то он делал на город 
нападение всякими способами, отделив гавань двойной стеной и окружив рвами 
остальные части города. Он насыпал много насыпей, выстроил много осадных машин, 
башен и «черепах» для таранов, воздвиг осадную машину в сто локтей, с которой 
поднималась вторая башня с катапультами, бросавшая в город камни и другие 
метательные снаряды. В гавани две связанные между собой пентеры несли на себе 
еще башню, с которой выкидывался мост при помощи особого приспособления, когда 
она приближалась к стенам. Когда у него было все готово, то прежде всего он 
подвез на кораблях к городу 3000 кизикийцев-пленников, которые, простирая руки 
к стенам, умоляли пощадить своих сограждан, подвергающихся такой опасности, 
пока, наконец, военачальник кизикийцев Писистрат не велел со стены им объявить, 
чтобы они терпеливо выносили случившееся с ними, раз они стали пленными.

74. Когда Митридату не удалась эта попытка, он двинул к стенам бывшую у него на 
кораблях машину; внезапно с нее упал на стену мост, и по нему четверо воинов 
перебежали на укрепления. Пораженные вначале этим совершенно новым для них 
явлением, кизикийцы было немного отступили, но так как за этими четырьмя другие 
не последовали немедленно, они пришли в себя и столкнули со стены этих четырех, 
а бросая на корабли огонь и смолу, заставили их грести обратно и отступать, 
пятясь задом со своим сооружением. Так кизикийцы одержали победу над теми, кто 
пытался напасть на них с моря. В тот же день была сделана против них третья 
попытка нападения: с суши были двинуты против них одновременно все осадные 
сооружения, и кизикийцы попали в тяжелое положение, так как они все время 
перебегали с места на место, помогая угрожаемым пунктам. В таранах они камнями 
разбивали бревна, петлями отклоняли в сторону или шерстяными плетенками 
ослабляли их силу; метательные снаряды с огнем они встречали водой и уксусом, 
другим же они противопоставляли одежды и ненатянутые куски материй и прекращали 
их полет; вообще они не упускали ничего, доступного храбрым мужам. Хотя они 
всем этим бедам противостояли с исключительной стойкостью, однако часть стены у 
них была сожжена и к вечеру упала. Но никто (из войск Митридата) не успел 
прорваться через горящие развалины, ночью же кизикийцы тотчас восстановили 
стену, а возникшая в те же дни сильная буря разбила и остальные сооружения царя.


75. Говорят, что город Кизик был дан Зевсом в качестве приданого за его дочерью 
Корой; из всех богов кизикийцы почитают ее больше всего. Когда подошел ее 
праздник, в который они приносят ей в жертву черную корову, за неимением 
таковой они вылепили корову из хлеба, но вот черная корова приплыла к ним из 
моря и, пройдя через запоры гавани, вбежала в город и сама совершила путь в 
святилище и стала у жертвенника. Кизикийцы и принесли ее в жертву, окрыленные 
лучшими надеждами. Друзья советовали Митридату удалиться, так как город явно 
под божеским покровительством. Он их не послушался, но удалился на лежащую над 
городом гору Диндим и с нее стал вести свой подкоп в город, соорудил башни и 
подкопами расшатал стены. Своих коней, которые тогда были ему бесполезны, 
ослабевших от бескормицы и охромевших, так как они сбили себе копыта, он 
отправил окружным путем в Вифинию. Когда они переправлялись через реку Риндак, 
напавший на них Лукулл взял 15.000 человек пленных, около 6000 коней и много 
вьючного скота.
Вот что было под Кизиком; в это время Эвмах, полководец Митридата, быстро 
пройдя по всей Фригии, убил многих римлян с их детьми и женами, подчинил 
писидов, исавров и Киликию, пока, наконец, один из тетрархов Галатии, Дейотар, 
не напал на него при его продвижении и многих убил.

76. Вот что бы