- Откуда мне знать! - ответил маленький рыцарь.
     - Ты  хочешь сказать,  что  коль никто тебе на  ухо  не  скажет,  так
собственный умишко ничего не подшепнет. Это верно. Но, видно, значительные
это особы, коль могут воеводе приказывать.
     - Может, сам король?
     - Король?  Да если его собака укусит,  он тут же ее простит и  сальца
велит ей дать. Такое уж у него сердце.
     - Не стану спорить с  тобой;  но толковали,  будто на Радзеёвского он
очень прогневался.
     - Первое дело,  всяк  может  прогневаться,  exemplum*,  мой  гнев  на
Радзивилла,  а потом, как же это прогневался, коль тут же стал опекать его
сыновей,  да так,  что и отец лучше бы не смог. Золотое у него сердце, и я
так думаю, что это скорей королева посягает на жизнь Радзивилла. Достойная
у нас королева,  ничего не скажешь, но нрав у нее бабий, а уж коль баба на
тебя прогневается,  так ты хоть в  щель меж половицами забейся,  она иглой
тебя выковырнет.
     _______________
     * Пример (лат.).

     Вздохнул Володыёвский и говорит:
     - И  за  что они на  меня прогневались,  я  ведь отродясь ни одной не
поддел.
     - Но рад бы,  рад. Ты и на тыкоцинские стены потому пеший прешься без
памяти,  хоть сам в коннице служишь,  что думаешь, там не только Радзивилл
сидит,  а и панна Биллевич.  Знаю я тебя,  шельму.  Что же это ты?  Еще не
выбросил ее из головы?
     - Одно время совсем уж  было выбросил;  сам  Кмициц,  будь он  здесь,
признал бы,  что как истинный рыцарь я поступил, не неволил ее и об отказе
постарался забыть;  но не стану таить:  коль она в  Тыкоцине и,  бог даст,
вызволю я  опять ее,  то  теперь усмотрю в  том явную волю провиденья.  На
Кмицица мне нечего оглядываться,  ни в  чем я  перед ним не виноват и тешу
себя надеждой,  что коль он от нее по доброй воле ушел,  так и она до этой
поры успела его забыть и  не  сбудется уж  того,  что сталось когда-то  со
мной.
     Ведя такой разговор между собою,  дошли они до квартиры,  где застали
обоих Скшетуских, Роха Ковальского и арендатора из Вонсоши.
     Не таил витебский воевода от войска,  зачем едет в Тышовцы,  и рыцари
радовались,  что  столь доблестный союз составляется для  защиты отчизны и
веры.
     - Другим ветром повеяло уж  во  всей  Речи Посполитой,  -  сказал пан
Станислав, - и, слава богу, дует он шведам в глаза.
     - А повеяло со стороны Ченстоховы,  -  подхватил пан Ян. - Вчера были
вести, что монастырь все еще стоит и отбивает все более жестокие приступы.
Не попусти же, пресвятая богородица, чтобы враг осквернил твою обитель.
     Тут и Редзян со вздохом сказал:
     - Мало того, что святыня была бы поругана, сколько бесценных сокровищ
попало бы в руки врага. Как подумаешь об этом, кусок в горло нейдет.
     - Войско  рвется  на  приступ,  трудно удержать людей,  -  сказал пан
Михал.  - Вчера хоругвь пана Станкевича самовольно двинулась, без лестниц;
покончим,  говорят,  с  изменниками и  на помощь Ченстохове пойдем.  Стоит
только  кому-нибудь  вспомнить  про  Ченстохову,  все  зубами  скрежещут и
бряцают саблями.
     - Да и  зачем тут столько наших хоругвей стоит,  когда для Тыкоцина и
половины хватило бы?  -  молвил Заглоба.  -  Заупрямился пан Сапега, вот и
все.  Не  хочет он меня слушать,  хочет показать,  что и  без моих советов
обойдется,  а  вы  сами  видите,  что  когда  столько народу осаждает одну
крепостишку,  они только мешают друг дружке,  всем-то места нету,  чтобы к
ней приступиться.
     - Боевой опыт говорит твоими устами, - подхватил пан Станислав. - Тут
уж ничего не скажешь.
     - А что? Есть у меня голова на плечах?
     - Есть,  дядя!  -  воскликнул вдруг пан Рох и,  встопорщив усы,  стал
поглядывать на присутствующих так,  точно искал смельчака, который вздумал
бы ему возразить.
     - Но  у  пана  воеводы тоже  есть  голова на  плечах,  -  возразил Ян
Скшетуский,  -  и столько хоругвей стоит тут потому, что опасаются, как бы
князь Богуслав не пришел на помощь брату.
     - Так опустошить тогда курфюрсту Пруссию! - сказал Заглоба. - Послать
парочку легких хоругвей да охотников кликнуть из черного люда. Я бы первый
пошел попробовать прусского пива.
     - Не годится пиво зимой, разве что гретое, - заметил пан Михал.
     - Так вина дайте, а нет, так горелки иль меду, - потребовал Заглоба.
     Другие  тоже  изъявили желание выпить;  арендатор из  Вонсоши занялся
этим делом,  и вскоре несколько сулеек стояло уже на столе.  Возвеселились
сердцем рыцари при  виде их  и  стали себе попивать,  то  и  дело поднимая
заздравные чары.
     - Выпьем же немчуре на погибель, чтобы нам тут больше хлеба не жрала!
- сказал Заглоба. - Пусть себе шишки в Швеции жрет!
     - За  здоровье  их  величеств  короля  и  королевы!  -  провозгласили
Скшетуские.
     - И тех, кто остался верен им! - прибавил Володыёвский.
     - А теперь за наше здравие!
     - За здравие дяди! - рявкнул пан Рох.
     - Спасибо!  Да  залпом пей до  дна.  Не  совсем еще постарел Заглоба!
Друзья мои,  вот бы  в