а из Машковиц, знаменитого рыцаря, с 
которым Мацько и Збышко в свое время познакомились в Кракове: такая же огромная 
голова и такие же кривые ноги.
     Говорили, что он хорошо знает искусство войны. Жизнь его прошла в стычках 
с татарами, с которыми он долгие годы воевал на Руси, да с немцами, которых он 
ненавидел лютой ненавистью. Во время этих войн он научился говорить по-русски, 
а потом, при дворе Витовта, немного и по-польски, знал он и по-немецки, во 
всяком случае повторял три слова: огонь, кровь и смерть. В огромной его голове 
зрело множество хитрых военных замыслов, которых крестоносцы не могли ни 
предугадать, ни предупредить, поэтому в пограничных комтуриях его боялись.
     - Мы толковали про набеги, - с необычным оживлением сказал Мацьку Збышко, 
- и пришли послушать, что скажете вы с вашим опытом.
     Мацько усадил Скирвойла на сосновый пень, покрытый медвежьей шкурой, затем 
велел слугам принести братину меда, и рыцари стали попивать мед, черпая его из 
братины жестяными кружками, а когда все подкрепились, Мацько спросил;
     - Так вы хотите учинить набег?
     - Пустить дымом немецкие замки.
     - Какие же?
     - Рагнету или Новое Ковно.
     - Рагнету, - сказал Збышко. - Четыре дня назад мы были под Новым Ковно, и 
немцы побили нас.
     - То-то и оно, - подтвердил Скирвойло.
     - Так как же?
     - Да вот так.
     - Погодите, - сказал Мацько, - я ведь здешних мест не знаю. Где Новое 
Ковно и где Рагнета?
     - До Старого Ковно отсюда с милю, - ответил Збышко, - а от Старого до 
Нового тоже миля. Замок на острове. Четыре дня назад мы хотели переправиться; 
но немцы побили нас у переправы. Полдня гнались они за нами, пока мы не 
укрылись в лесах, а войско все рассеялось, так что некоторые воины вернулись 
только сегодня утром.
     - А Рагнета?
     Скирвойло показал своей длинной, как ветвь, рукой на север и произнес:
     - Далеко, далеко!..
     - Потому-то набег надо учинить на Рагнету, что она далеко! - ответил 
Збышко. - Там кругом спокойно, все, у кого оружие в руках, пришли сюда, к нам. 
Не ждут немцы там набега, и мы их захватим врасплох.
     - Это верно, - сказал Скирвойло.
     - Так вы думаете, - спросил Мацько, - и замок можно взять?
     Скирвойло отрицательно покачал головой, а Збышко ответил:
     - Замок крепкий, так что вряд ли, разве только случайно. Но мы опустошим 
весь край, пожжем деревни и города, уничтожим припасы, а самое главное - 
захватим пленников, а среди них могут попасться люди знатные, крестоносцы за 
таких пленников охотно дают выкуп или обменивают их...
     Тут он обратился к Скирвойлу:
     - Вы сами, князь, сказали, что я верно говорю, а теперь подумайте и про то,
 что Новое Ковно на острове. Там мы ни деревень не пожжем, ни стад не отобьем, 
ни пленников не захватим. Да и разбили нас там совсем недавно.
     Эх! Пойдемте лучше туда, где нас сейчас не ждут.
     - Победитель меньше всего ждет набега, - пробормотал Скирвойло.
     Но тут слово взял Мацько и стал поддерживать Збышка, понимая, что под 
Рагнетой он надеется скорее узнать о жене и там легче захватить знатного 
пленника, которого можно было бы потом обменять. Он тоже считал, что лучше 
двинуться дальше и неожиданно вторгнуться в край, который немцы хуже охраняют, 
чем учинять набег на остров, укрепленный самой природой и защищенный к тому же 
мощным замком с победоносной стражей.
     Как человек, искушенный в военном деле, он говорил ясно и приводил такие 
неопровержимые доводы, что, казалось, мог бы убедить всякого. Его внимательно 
слушали. Скирвойло время от времени поднимал брови и поводил ими как бы в знак 
согласия, а иногда бормотал: "Правильно говорит!" Потом он втянул свою огромную 
голову в широкие плечи, так что показался всем совершенным горбуном, и 
погрузился в размышления.
     Спустя некоторое время он поднялся и, не говоря ни слова, стал прощаться.
     - Ну, так как же, князь? - спросил Мацько. - Куда мы двинемся?
     Скирвойло коротко ответил:
     - Под Новое Ковно.
     И вышел из шатра.
     Мацько и чех с минуту в удивлении смотрели на Збышка, а затем старый 
рыцарь, хлопнув себя по ляжкам, воскликнул:
     - Тьфу, ну и пень же!.. Как будто и слушает тебя, а потом все равно 
по-своему повернет!.. Нечего с ним и горло надсаживать!..
     - Слыхал я, что он таков, - ответил Збышко. - Сказать по правде, и весь 
здешний народ на диво упрям; и выслушает как будто тебя, а потом смотришь, 
говорил ты как на ветер.
     - Так зачем же он спрашивает?
     - Потому что мы опоясанные рыцари, да и для того, чтобы со всех сторон 
обсудить дело. Нет, он вовсе не глуп.
     - Под Новым Ковно нас, может, тоже не ждут, - заметил чех, - ведь недавно 
они нас там разбили. Тут-то он прав.
     - Пойдем, поглядишь на людей, над которыми я начальствую, - сказал чеху 
Збышко, которому было душно в шатре, - нужно их упредить, чтобы были наготове.
     И они вышли. На дворе уже спустилась хмурая и темная ночь, озаряемая 
только огнями костров, у которых сидели жмудины.

XVII

     На службе у Витовта Мацько и Збышко насмотрелись на литовских и жмудских 
воинов, и лагерь не представлял для них ничего нового; но чех разглядывал все с 
любопытством, думая о том, каковы эти воины в бою, и сравнивая их с польским и 
немецким рыцарством. Лагерь расположился в низине, окруженной лесом и