Данусю, она первая вышла, а за нею высыпала 
вся свита.
     Ночная тьма уже поредела. На востоке светлело небо. Узкая золотая полоска 
зари, с зеленой каймою вверху и алой внизу, разливалась на глазах.
     Луна на западе словно отступала перед ней. А заря становилась все алее, 
все ярче. Мир пробуждался, омытый сильной росой, радостный и отдохнувший.
     - Бог дал хорошую погоду, но жара будет страшная, - говорили придворные.
     - Не беда! - успокаивал их пан Миколай из Длуголяса, - выспимся в 
аббатстве, а в Краков приедем под вечер.
     - Пожалуй, опять прямо на пир.
     - Там и нынче что ни день гуляют, ну а после родин да ристалищ пир пойдет 
горой.
     - Посмотрим, как себя покажет рыцарь Дануси.
     - Э, да ведь они богатыри!.. Слыхали, как они рассказывали про свой 
поединок с двумя фризами?
     - Может, к нашему двору пристанут, вон о чем-то советуются.
     Мацько и Збышко в самом деле держали совет; старик не очень был рад, что 
все так сложилось; идя позади свиты и нарочно отставая, чтобы потолковать с 
племянником на свободе, он говорил ему:
     - Сказать по правде, никакого проку для тебя я во всем этом не вижу.
     Уж как-нибудь я пробьюсь к королю, ну хоть с этим двором, может, 
что-нибудь и заполучим. Очень мне хочется замок небольшой или городок 
заполучить... Ну да посмотрим. Богданец, само собой, выкупим, потому чем отцы 
наши владели, тем и мы должны владеть. Но откуда взять мужиков? Аббат поселил 
там новых, но ведь он их назад возьмет, а без мужика земле грош цена. Вот и 
смекай, что я тебе скажу: ты там обеты давай кому хочешь, но с паном из 
Мельштына иди к князю Витовту воевать против татар. Коли затрубят в трубы до 
родин, не жди, покуда королева родит и начнутся рыцарские ристалища, а выступай 
в поход, потому там может быть добыча. Ты знаешь, как щедр князь Витовт, а тебя 
он уже знает. Отличишься, богатые дары от него получишь. А что всего важнее - 
даст бог, захватишь уйму невольников.
     Татар на свете тьма-тьмущая. В случае победы по полсотни, а то и больше на 
брата придется.
     Тут Мацько, алчный до земли и мужиков, размечтался:
     - Боже ты мой! Пригнать с полсотни невольников да поселить в Богданце! 
Расчистили бы кусок пущи. Поднялись бы мы оба. Знай, нигде так не разживешься, 
как там!
     Но Збышко покачал головой:
     - Эва! Наторочить конюхов, которые жрут конскую падаль и к земле не 
привыкли! Какой толк от них в Богданце?.. К тому же я дал обет добыть три 
немецких гребня. Где я их найду у татар?
     - Дал обет по глупости, такая и цена твоему обету.
     - А моя рыцарская честь? Как с нею быть?
     - А как было с Рынгаллой?
     - Рынгалла отравила князя, и отшельник разрешил меня от обета.
     - Так тебя в Тынце разрешит аббат. Аббат получше пустынника, тот не на 
монаха, а больше на разбойника смахивал.
     - Да не хочу я.
     Мацько остановился и спросил, видно разгневавшись:
     - Что ж будем делать?
     - Поезжайте к Витовту сами, я не поеду.
     - Ах ты, мальчишка! А кто к королю пойдет на поклон?.. И не жаль тебе моих 
косточек?
     - На ваши косточки дерево свалится, и то не поломает их. Да хоть мне и 
жаль было бы вас, все равно я к Витовту не поеду.
     - Что же ты будешь делать? Останешься сокольничим или песенником при 
мазовоцком дворе?
     - А разве плохо быть сокольничим? Коли вам слушать меня неохота, а 
поворчать приспичило, ну что ж, ворчите.
     - Ну куда ты поедешь? Что ж тебе, наплевать на Богданец? Ногтями будешь 
землю ковырять? Без мужиков-то?
     - Не правда! Ловко вы это придумали с татарами. Слыхали, что на Руси 
говорят? - татар, мол, столько найдешь, сколько их полегло в бою, а полонить 
никого не полонишь, потому в степи татарина никому не догнать. Да и на чем я 
буду гнаться за ними? Уж не на тех ли тяжелых жеребцах, которых мы захватили у 
немцев? Как же, догонишь на них! А какую добычу я возьму?
     Одни паршивые тулупы. То-то богачом вернусь в Богданец, то-то назовут меня 
комесом!
     В словах Збышка было много правды, и Мацько умолк; только через минуту он 
заметил:
     - Но тебя наградил бы князь Витовт.
     - Это еще как сказать: одному он дает слишком много, а другому ничего.
     - Ну тогда говори, куда поедешь?
     - К Юранду из Спыхова.
     Мацько в гневе передернул пояс на кожаном кафтане и бросил:
     - А чтоб ты пропал!
     - Послушайте, - спокойно сказал Збышко. - Я говорил с Миколаем из 
Длуголяса, и он мне рассказал, что Юранд мстит немцам за жену. Я пойду на 
помощь ему. Ведь вы сами говорили, что мне не в диковину драться с немцами, что 
я знаю их повадки и знаю, как одолеть их. Да и там, на границе, я скорее добуду 
павлиньи чупруны, а вы знаете, что павлиний гребень какой-нибудь кнехт на 
голове не носит, - выходит, коли бог поможет добыть г