Дануты, нескольких духовных лиц и рыцарей.
     Увидев его, Збышко снова поднял вверх Данусю, а каштелян положил на ее 
золотые волосы свою дряхлую руку, минутку подержал, а затем добродушно и важно 
кивнул седой головой.
     Все поняли этот знак, и стены замка сотряслись от приветственных кликов. 
"Помоги ему, боже! Многая лета справедливому пану! Да здравствует и чинит суд и 
расправу над нами!" - слышалось со всех сторон. Затем раздались новые клики в 
честь Дануси и Збышка, а через минуту оба они, поднявшись на крыльцо, упали к 
ногам доброй княгини Анны Дануты, которой Збышко был обязан жизнью, потому что 
это она придумала с учеными, как спасти его, и научила Данусю, что надо ей 
делать.
     - Да здравствует молодая чета! - воскликнул Повала из Тачева, увидев, что 
Дануся и Збышко повалились в ноги княгине.
     - Да здравствует! - подхватили все остальные.
     А седой каштелян обернулся к княгине и сказал:
     - Что ж, княгиня, сейчас должно состояться обрученье, так велит обычай.
     - Обрученье состоится сейчас, - сияя, ответила добрая княгиня, - но вести 
молодых к венцу и в опочивальню без родительского благословения Юранда из 
Спыхова я не позволю.

VII

     Мацько и Збышко держали у купца Амылея совет, что делать дальше.
     Старый рыцарь ждал скорой смерти; о том, что дни его сочтены, говорил ему 
и сведущий в ранах францисканец отец Цыбек. и старик хотел вернуться в Богданец,
 чтобы быть погребенным рядом с прахом отцов на кладбище в Острове <Имеется в 
виду Остров-Велькопольский (ныне Калишское воеводство).>.
     Однако не все его предки покоились в Острове. Обширен был некогда его род. 
Во время войн предки Мацька призывали друг друга кличем: "Грады!" и, будучи 
обладателями герба Тупая Подкова, почитали себя выше тех шляхтичей, которые не 
имели права на герб. В тысяча триста тридцать первом году, в битве под Пловцами,
 семьдесят четыре воина из Богданца были перестреляны на болоте немецкими 
лучниками, уцелел один только Войцех, по прозванию Тур, за которым король 
Владислав Локоток после разгрома немцев особой грамотой закрепил герб и земли 
Богданца. Кости всех прочих белели с той поры на пловецких полях, а Войцех 
вернулся на родное пепелище лишь затем, чтобы увидеть полный упадок своего рода.

     Пока мужи из Богданца гибли от немецких стрел, рыцари-разбойники из 
близлежащей Силезии напали на их родовое гнездо, сожгли его дотла, а жителей 
истребили или угнали в неволю, чтобы продать в отдаленные немецкие земли. 
Войцех остался один-одинешенек в уцелевшем от огня старом доме и стал 
владетелем обширных, но пустых земель, ранее принадлежавших всему его 
шляхетскому роду. Спустя пять лет он женился и, прижив двоих сыновей, Яська и 
Мацька, в лесу на охоте был убит туром.
     Сыновья росли под опекой матери, Кахны из Спаленицы, которая в двух 
походах отомстила силезским немцам за старую обиду, а в третьем - сама сложила 
голову. Ясько, возмужав, женился на Ягенке из Моцажева, которая родила ему 
Збышка. Мацько остался холостяком и, насколько позволяли военные походы, 
присматривал за имением и племянником.
     Но когда во время междоусобной войны Гжималитов и Наленчей в Богданце 
снова были сожжены все хаты, а крестьяне разогнаны, Мацько тщетно пытался один 
восстановить хозяйство. Пробившись попусту много лет, он в конце концов заложил 
земли своему родственнику аббату, а сам с маленьким еще Збышком двинулся на 
Литву воевать против немцев.
     Однако он никогда не терял Богданца из виду. Да и на Литву отправился для 
того, чтобы захватить добычу и, вернувшись со временем домой, выкупить землю, 
заселить ее невольниками, отстроить городок и поселить в нем Збышка. И сейчас, 
после счастливого спасения юноши, он об одном этом и думал и об одном этом 
советовался с ним у купца Амылея.
     Землю им было на что выкупить. Военная добыча, выкупы, которые они брали с 
захваченных в плен рыцарей, и дары Витовта составили немалое богатство. 
Особенно много принесла им битва не на жизнь, а на смерть с двумя фризскими 
рыцарями. Одни доспехи, которые они захватили у этих рыцарей, составляли по тем 
временам целое состояние, а кроме доспехов, им достались еще повозки, лошади, 
люди, одежда, деньги и все богатое воинское снаряжение. Многое из этой добычи 
приобрел теперь у них купец Амылей, в том числе две штуки отменного фландрского 
сукна, которое возили с собой запасливые и богатые фризы. Мацько продал также 
свои добытые в бою дорогие доспехи, полагая, что смерть его близка и они ему 
уже не понадобятся.
     Бронник, купивший эти доспехи, на следующий день перепродал их Марцину из 
Вроцимовиц герба Пулкоза и получил большой барыш, так как броня миланских 
мастеров ценилась в те времена дороже всех прочих.
     Збышку страх как жаль было этих доспехов.
     - Ну, а бог даст, поправитесь, - говорил он дяде, - где вы найдете тогда 
другие такие?
     - Там же, где и эти нашел, - отвечал Мацько, - на другом каком-нибудь 
немце. Но смерти мне уже не миновать. Жало расщепилось у меня между ребрами, и 
застрял осколок. Я все его нащупывал, хотел захватить ногтями и вытащить, но 
только еще больше загнал в середину. Теперь уж с ним ничего не поделаешь.
     - Выпить бы вам чугунок-другой медвежьего сала!
     - Да! Отец Цыбек тоже говорил, что хорошо было бы, - может, осколок 
как-нибудь и вылез бы. Да где же здесь сала достанешь? То ли дело в Богданце - 
взял секиру да присел на ночь под бортью!
     - Вот и надо ехать в Богданец. Только вы смотрите в дороге у меня не 
помрите.
     Старый Мацько растроганно посмотрел на племянника.
     - Знаю я, куда тебя тянет: коли не ко двору князя Януша, т