На приближавшемся корабле наверняка имелась подзорная труба,  поэтому
я запретил кому бы то ни было показываться на берегу и вообще на  открытых
местах. Особенно это касалось дозорных на холме. Костры были погашены.
     Я осмотрел оружие.  Как я был рад, что накануне  успел  ознакомить  с
ружьями нескольких индейцев и хоть немного  научить  их  стрелять.  Теперь
каждому из них я вручил по  ружью,  причем  те,  кто  посильнее,  получили
тяжелые мушкеты.  Раздав порох и пули  на  десять  выстрелов,  я  приказал
зарядить ружья и предупредил, что  каждый  должен  беречь  свое  оружие  и
снаряжение как зеницу ока.
     - Рыбаки еще не вернулись? - спросил я.
     - Нет.
     Не было сомнений,  что  шхуну  интересовал  именно  наш  остров.  Она
приблизилась на четверть мили  к  берегу  и  на  этом  небольшом  удалении
дрейфовала вдоль восточного побережья.  Укрывшись за  валунами  на  склоне
холма, мы прекрасно ее видели.
     - Они подплывают к Пяти скалам, - шепнул Арнак.
     - Смотрите! - воскликнул я. - Они спустили главный парус.
     - Похоже, хотят причалить, - выдохнул Вагура.
     - Похоже! - ответил я.
     Нет,  они  не  причалили,  но  сбавили  ход.  Видимо,  им    хотелось
внимательно, не торопясь рассмотреть остров.  Наведя  на  судно  подзорную
трубу, я различил у борта группу людей, у одного из них в руках тоже  была
подзорная  труба.  Да,  сомнений  не  оставалось  -  это  были  испанцы  с
Маргариты, отправившиеся в погоню  за  беглыми  рабами.  Я  постарался  их
пересчитать: человек пятнадцать.
     Не подавая вида, в душе  я  содрогнулся.  Полтора  десятка  до  зубов
вооруженных испанцев, да еще, возможно,  со  сворой  злобных  псов,  легко
могли одолеть нашу группу, хоть и более многочисленную,  но  зато  гораздо
хуже вооруженную.  Теперь я уже не возлагал такой, как прежде, надежды  на
наших свежеиспеченных стрелков, и,  кто  знает,  не  надежней  ли  в  этой
ситуации был бы в их руках простой лук.  Своими опасениями я  поделился  с
находившимися рядом Манаури, Арнаком и Вагурой.
     - Я думаю, - возразил Арнак, - что те трое, что раньше уже  стреляли,
нас не подведут.
     - А остальные?
     - Не знаю.
     - А ты что думаешь, Манаури?
     - С тремя все в порядке, а другие - трудно сказать.
     - Хорошо, в таком случае надо всем им дать, кроме ружей, еще и луки.
     - Из луков все хорошо стреляют, - сказал Манаури.
     - А может, сделаем так: стрелять будем только мы вшестером - те трое,
Арнак, Вагура и я, а трое других будут лишь заряжать ружья и подавать нам?
     - Так и правда лучше! - согласились они.
     Корабль тем временем миновал Пять скал и медленно приближался к  нам.
Второй, неспущенный парус все явственнее вырисовывался на  фоне  лазурного
океана.  Белизной он напоминал голубя, но при столь неподходящем сравнении
я содрогнулся, и горестная улыбка тронула мои губы: это не знак голубя,  а
знак  хищного  грифа  -  олицетворение  притаившейся    смерти,    призрак
кровожадных угнетателей! Корабль плыл медленно. Он словно крался, и в этом
таилось столько глухой угрозы, что невольно пробирала дрожь.
     - У них могут быть собаки! - сказал я. - Сколько  у  нас  отравленных
стрел?
     - Около тридцати.
     - Яд на них не испортился?
     - Неизвестно. Надо проверить.
     Минуту спустя Арнак добавил с особой интонацией в голосе:
     - У них могут быть собаки, но сами они хуже собак!
     - И что?
     - Нужно убить их, иначе они убьют нас.
     Шхуна находилась теперь напротив холма, все в той же четверти мили от
берега и примерно в полумиле от нас.  Благодаря подзорной  трубе  ни  одна
мелочь на палубе не ускользнула от моего внимания.  Я  проверил  еще  раз:
испанцев было пятнадцать.  Собак я не видел, если они и были, то где-то  в
трюме.  Все испанцы сгрудились на палубе и по-прежнему не спускали глаз  с
острова.  По  их  неторопливым  движениям  я    заключил,    что    ничего
подозрительного они не  заметили  и  вообще  не  собирались  приставать  к
берегу.
     По мере движения корабля  на  юг  отлегло  от  сердца  и  у  нас.  Мы
спустились вниз, оставив наверху только  двух  наиболее  зорких  индейцев.
Каждый час они должны были доставлять нам донесения.
     Яд на стрелах не потерял  своей  силы:  слегка  раненный  заяц  через
несколько минут был мертв.
     Вернулись наконец  рыбаки  и  посланный  к  ним  индеец.  Их  рассказ
возбудил беспокойство.  Корабль они заметили поздно, когда он  был  уже  в
полумиле от скал. Они тут же бросились наутек. Но, чтобы их не обнаружили,
плыли возле плота, пряча за ним головы и  слегка  его  подталкивая.  Таким
образом они добрались до берега,  спрятали  плот  и  укрылись  сами  среди
прибрежных скал.
     - Вы безмозглые растяпы, - обрушился Манаури на  рыбаков.  -  Как  вы
могли так близко подпустить к себе врагов?!  Они  заметили  вас?  Плот  не