щепка, его далеко видно!
     - Нет, не заметили. На Пяти скалах много водорослей. Мы забросали ими
плот, и он стал похож на плавучий островок... Они не заметили нас.
     Перед  лицом  опасности  в  индейцах  пробудился  воинственный   пыл,
проснулся дремавший дух воинов.  Единый порыв вступить в бой с ненавистным
врагом охватил весь лагерь.
     Три группы охотников сами собой преобразовались в три  отряда  воинов
под предводительством Манаури, Арнака и Вагуры.
     А шхуна  тем  временем  шла  все  дальше  на  юг.  Однако,  достигнув
юго-восточной оконечности острова, она  не  повернула  на  запад,  как  мы
надеялись, а отдалилась от берега и под  полными  парусами  направилась  в
открытое море, сначала на восток, потом на юг, в сторону материка.
     - Кружит, как гриф! - заметил я. - Ищет теперь беглецов в море.
     - Не найдут там и, может, оставят нас в покое, вернутся на Маргариту,
- оживился Манаури.
     Тщетная  надежда!  Корабль,  убедившись,  что  море  пустынно,  вновь
направился к нашему острову и стал обследовать южное его побережье с  того
места, от которого ушел в море.  Стало ясно, что испанцы намерены обогнуть
весь остров.
     День клонился к вечеру. До темноты оставалось около двух часов.
     Шхуна шла теперь курсом на вест, а значит, туда, где Матео и его люди
расположились лагерем на берегу моря.  Их не предостерегли, а сами они  не
могли, конечно, заметить корабля, поскольку он шел вдоль восточной стороны
острова.
     Манаури полностью разделял мое беспокойство.
     - Надо их предупредить, - заявил он коротко.
     Всесторонне взвесив положение группы  Матео,  я  встревожился  не  на
шутку.  Приблизительно мы знали, где он расположился, ибо  Арнак  подробно
описал ему Черепаший мыс. Там был источник пресной воды - ручей, впадавший
в небольшой залив.  У этого залива,  безусловно,  и  расположилась  группа
Матео.  Но разве испанцы, проплывая мимо, не могут заглянуть именно в  это
укрытие и обнаружить негритянские лодки?
     - Идем сейчас же! - заторопился я. - Нельзя терять  ни  минуты!  Надо
предупредить Матео.
     - Идем! Кто пойдет? - спросил Арнак.


                          ЭХО ДАЛЕКИХ ВЫСТРЕЛОВ

     До тех пор, пока  испанская  шхуна  будет  плыть  по  другую  сторону
острова, наш лагерь в безопасности.  Здесь достаточно  оставить  небольшой
отряд.  Но на западе, заметь испанцы беглецов, дело может дойти до стычки.
Там нужны будут наши силы.
     На поспешно собранном совете, в котором приняли участие все  мужчины,
я предложил созревший у меня план действий.  Суть его состояла в том,  что
Манаури с отрядом, вооруженным тремя ружьями, останется на месте, а Вагура
и Арнак со своими людьми пойдут со мной на запад.  Форсированным маршем  я
надеялся за ночь добраться до Матео  прежде,  чем  это  удастся  испанцам,
которые с наступлением темноты наверняка станут на якорь.
     Но с этим планом не согласился Манаури.  Человек смелый, честолюбивый
и деятельный, в расцвете сил, один из вождей своего племени, он  не  хотел
оставаться в тылу, когда предстояло решение столь важных дел.
     - Там будет бой, ты сам говорил, -  обиженно  произнес  он,  -  а  ты
хочешь, чтобы я сидел в лагере с женщинами и детьми.
     Я понял ненароком допущенную бестактность и нанесенную воину обиду.
     - Прости меня, Манаури! Возможно, там будет бой, но, может, и нет!  Я
надеюсь, нам удастся своевременно предупредить Матео и укрыть его лодки. В
то же время у испанцев очень быстроходный корабль, и они  могут  вернуться
сюда раньше нас. Женщины и дети не могут оставаться без защиты.
     - Зачем испанцам возвращаться сюда, в наш лагерь?
     - Манаури, ты хорошо  слышал,  что  говорили  рыбаки  сегодня  утром?
Корабль подошел к ним у Пяти скал на полмили, прежде чем они его  заметили
и скрылись.  А что, если испанцы их видели? Они могли не пуститься за ними
в погоню, решив отыскать сначала всех беглецов.  Не найдя их, разве они не
могут опять вернуться сюда? Ну ладно, не будем об этом... Хорошо, Манаури,
ты пойдешь с нами, но кого-то оставить здесь все-таки надо.
     Манаури с удовлетворением принял мои объяснения и обратился  к  своим
людям с вопросом, кто добровольно хочет остаться  в  лагере.  Не  вызвался
никто, все хотели идти.  Тогда Манаури сам  назначил  четырех  человек,  и
среди них двоих с ружьями. Его уважали и не ослушались.
     Я выделил стрелкам по двадцать зарядов на ружье, провизии мы взяли на
два дня и, не задерживаясь более, двинулись в путь.  Ружья  и  отравленные
стрелы равномерно распределили по всем трем отрядам.
     Ускоренным шагом, чуть не  бегом,  двинулись  мы  вдоль  берега  моря
цепочкой, след в след, по индейскому обычаю.  Всего в  трех  отрядах  было
шестнадцать человек, девять ружей и мой старый, но безотказный пистолет.
     Преодолев до темноты большую часть пути, у ручья мы устроили короткий
привал и немного перекусили. Пользуясь случаем, я поставил вопрос, который
считал слишком важным, чтобы оставлять  его  невыясненным:  кто  руководит
походом.