Америки.  Он отправился в Польшу, не зная в то время ни  одного  польского
слова.
     Спустя несколько лет он женился на довольно  образованной  девице  из
семьи краковского мещанина.  Живя в Польше счастливо, отец  тем  не  менее
постоянно тосковал о лесах Вирджинии. И едва лишь в Америке повеяли новые,
более благоприятные политические ветры и была объявлена всеобщая амнистия,
отец вместе  с  семьей  вернулся  к  подножию  Аллеганских  гор.  Здесь  в
последний год XVII столетия появился на свет и я. Несмотря на то, что мать
моя была полькой, польских слов я знал мало, зато научился читать и писать
по-английски.
     И вот, дабы завершить изложение этой семейной  хроники,  на  двадцать
шестом году  жизни  мне  довелось  снова  с  оружием  в  руках  отстаивать
отцовскую долину, а  затем,  не  устояв  перед  силой  тирании,  спасаться
бегством.
     -  Сто  пуль  тебе  в  печенку,  ну  и  драчливая  семейка!    -    с
удовлетворением  причмокнул  Вильям.  -  Только   и    знали    бунтовать!
Прадед-бунтарь, отец-бунтарь и сын-бунтарь.  Наш каперский корабль - самое
подходящее для тебя место! Тут тебе и слава, а заодно и карманы набьешь!
     - Спасибо за такую славу...
     В девственных лесах Вирджинии  я  вел  жизнь  привольную  и  кочевую,
богатую всяческими приключениями.  Но если  кто-нибудь  спросил  бы  меня,
какие впечатления того периода наиболее глубоко запали мне в  душу,  я  бы
ответил, что это были не охотничьи истории - хотя первого медведя я  убил,
когда мне исполнилось лет двенадцать, - и не кровавые  события  последнего
восстания.  Это были впечатления  совсем  иного,  совершенно  неожиданного
свойства: книга, всего одна книга, которую я прочитал.  Она попала  мне  в
руки года два назад, а начав ее читать, я был  ошеломлен,  сердце  у  меня
трепетало, и я не мог оторваться от нее, пока не дочитал  до  конца.  Само
название этой книги говорило  о  ее  необыкновенной  увлекательности.  Она
называлась:

                                  ЖИЗНЬ
               и удивительные приключения Робинзона Крузо,
                            моряка из Йорка...

     Книга, изданная в Лондоне в 1719 году, была написана  Даниэлем  Дефо.
Вот это книга! Вот это да! Ничто ранее меня так глубоко не  изумляло,  как
описания приключений Робинзона на необитаемом острове.  Я читал эту книгу,
перечитывал ее снова и снова, заучивая наизусть целые страницы.  Порой мне
казалось, что это я сам попал на необитаемый тропический  остров,  развожу
там коз и спасаю Пятницу от людоедов.
     Бежав от сатрапов лорда, я не взял с собой почти  никаких  вещей,  но
книгу не забыл. Она сопровождала меня и в изгнании. На корабле я рассказал
о ней Вильяму, и мой приятель загорелся таким интересом, что  в  свободные
от вахты минуты я вынужден был читать ему,  поскольку  сам  он  читать  не
умел.
     - А ты не знаешь случайно этот остров, на  котором  жил  Робинзон?  -
спросил я его однажды.
     Вильям задумчиво почесал в затылке.
     - Таких островов у побережья Южной  Америки  тьма-тьмущая.  Только  в
устье реки Ориноко их сотни, но там нет гор,  как  на  острове  Робинзона.
Недалеко  от  материка  есть,  правда,  один  гористый  остров,   Тринидад
называется, но этот, пожалуй, слишком велик...
     - А Малые Антильские острова, к которым мы идем?
     - Их там  много  всяких  разных:  больших  и  маленьких,  гористых  и
лесистых, заселенных и безлюдных... Но остров Робинзона, похоже, был рядом
с материком, а Малые Антилы тянутся цепочкой с севера на юг далековато  от
Большой земли...
     Нас волновало каждое слово книги Дефо и  потому  несколько  огорчало,
что он не привел ни  названия,  ни  более  точного  местоположения  своего
острова.
     - Постой-ка, Джонни! - воскликнул  однажды  Вильям,  осененный  новой
догадкой. - Тобаго! В цепи Малых Антил это крайний,  самый  южный  остров.
Тобаго! С него в ясные дни видны скалы Тринидада.  Правда,  Тринидад  тоже
остров, но почти примыкает к Американскому материку.  Может, Тобаго и есть
остров Робинзона? Он гористый, посредине там лес, все вроде сходится...
     - А люди там живут?
     - А как же, живут.  Какие-то английские  поселенцы.  Но  раньше,  мне
говорили, остров был необитаем...
     - Все сходится. Значит, правда, там, на Тобаго, и жил Робинзон?
     - Все может быть...
     Мы строили разные догадки, однако и впрямь трудно было с уверенностью
заключить, где в таком скопище островов и островков могло находиться место
крушения корабля Робинзона.
     А тем временем с каждой пройденной милей на нашем корабле все  больше
нарастала напряженность: мы входили в воды французских островов,  и  здесь
можно  было  рассчитывать  на  долгожданную  добычу.  Известно  -   вблизи
Гваделупы  скрещиваются  морские  пути  различных   судов,    не    только
французских, но и датских, и голландских.
     В один из дней мы заметили вырастающие  из-за  горизонта  паруса,  но