- Среди спящих есть женщины и дети...
     - Много? - спросил Арнак.
     - Немного. Три или четыре - и столько же детей...
     - А оружия много?
     - Не вижу вообще...  О, есть! У одного длинный нож, он сейчас срезает
им ветки... Второй ему помогает, у него тоже нож...
     - Может, они оружие спрятали?
     - Зачем и от кого им прятать оружие на необитаемом острове? Оружие  в
таких случаях обычно держат под рукой.
     Продолжая разглядывать  пришельцев  в  подзорную  трубу,  я  внезапно
подскочил от удивления.
     - Постойте! Невероятно! Что за странное сборище?! Среди  них  нет  ни
одного испанца! Ни одного белого!
     - Как это?
     - Нет, и все! Там одни индейцы и... негры!
     - Негры?!
     - Ну да, негры!
     Я передал трубу Арнаку. Он подтвердил мое открытие.
     - Что заставило их забраться сюда? - задумались мы.
     - Во всяком случае, они приплыли из мест, где живут белые,  -  заявил
я.
     - Почему ты так думаешь?
     - Посмотри, на них жалкие лохмотья, какие носят обычно невольники  на
плантациях, а кроме того, тут еще и негры! А ведь негры в  этих  краях  не
живут.
     - Правда.
     Присутствие среди пришельцев индейцев вызвало у моих товарищей вполне
понятное  волнение.  Эти  индейцы  могли  оказаться  друзьями,  по   могли
принадлежать и к враждебному племени. Рознь между некоторыми племенами так
уродливо и глубоко калечила души туземцев, что порой даже жестокое рабство
не могло ни вытеснить,  ни  заглушить  у  них  чувства  вражды.  Отсюда  и
беспокойство моих друзей.
     Внимательнее рассмотрев бивак,  я  пришел  к  выводу,  что  эти  люди
прибыли  сюда  не  со  злыми  намерениями.  Они  выглядели   до    предела
измученными, подавленными и часто обращали  беспокойные  взоры  на  север,
туда, откуда, несомненно, прибыли.  Они  словно  боялись,  что  оттуда  им
грозит какая-то опасность.
     - Они боятся погони! - высказал предположение Арнак.
     Такое же впечатление сложилось и у меня.
     Один из мужчин, статный и мускулистый, подошел к  ручью,  напился  из
пригоршни, потом снял рубашку и стал мыться.  Арнак, следивший в подзорную
трубу за его движениями, схватил вдруг за плечо Вагуру и  прижал  трубу  к
его глазу.  Оба возбужденно заговорили между  собой  по-аравакски,  чем-то
крайне взволнованные, то с чем-то  соглашаясь,  то  выражая  сомнения,  то
споря; потом снова хватались за подзорную  трубу,  словно  желая  еще  раз
убедиться.  Я уловил лишь часто повторяемое слово: Манаури. Их необычайное
оживление возбудило мое любопытство.
     - Что это за Манаури или как его там? - спросил я.
     - О-ей, Ян! - сказал Арнак. - Вон тот, что купается, очень  похож  на
Манаури.
     - А кто такой Манаури?
     - Манаури - это брат матери Вагуры и один из вождей нашего племени.
     - Значит, ваш близкий родич!
     - Мы не уверены, что это он. Мне кажется, он, а Вагура сомневается...
Мы четыре года не виделись. Можно ошибиться.
     - Это не Манаури! - тряс головой Вагура.
     - А я думаю, Манаури! Наверняка Манаури, - настаивал на своем Арнак.
     Я велел им перестать препираться и сказал:
     - Нам очень важно знать точно.  Поэтому ныряйте в кусты и подойдите к
нему еще на сто шагов,  вон  туда,  к  тем  зарослям.  Может,  оттуда  его
узнаете.
     Прихватив подзорную трубу, парни юркнули в кусты и поспешили к ручью.
Резвости им было не занимать, и все-таки они  не  успели.  Прежде  чем  им
удалось подойти достаточно близко, индеец вышел из воды, повернулся к  ним
спиной, надел рубашку и вернулся к своим.
     Когда я подошел к юношам, они все еще были взволнованы и не пришли  к
единому мнению.
     В чаще кактусов мы, чуть не касаясь друг друга  лбами  и  не  спуская
глаз с бивака, стали совещаться, что делать дальше.
     Следовало предпринять что-то решительное, ибо  пришельцы,  как  можно
было понять по их поведению, не собирались скоро покинуть остров.
     У нас давно уже вошло в обычай перед каждым важным  шагом  устраивать
общий совет. Мнение ребят стоило выслушать, коллектив у нас был сплоченный
и дружный, а кроме того, такое  уважение  к  юношам  страшно  им  льстило.
Впрочем, они вполне его заслуживали - ведь мне не раз доводилось следовать
их на редкость разумным и верным советам, особенно Арнака.
     Вот и теперь мы совместно порешили, что лучше  будет,  если  мы  сами
объявимся пришельцам, до  того,  как  они  обнаружат  наше  присутствие  и
предпримут какие-либо враждебные по отношению к  нам  шаги.  Эти  люди  не
казались нам опасными, может быть, даже они нуждались в  нашей  помощи,  а