- Да, господин.
     - Давай-ка сейчас уберем камни от входа,  и  ты  иди.  Кстати,  скажи
Вагуре, чтобы стрелы поберег для  более  подходящего  случая...  Потом  вы
сходите в лес за хворостом для костра, и мы  приготовим  себе  на  завтрак
пару зайчишек...
     В одно мгновение выход из пещеры был разобран.  Арнак выскочил наружу
и с громким криком помчался в  глубь  кустарника.  Я  взял  лук  и-стрелы,
копье, нащупал у пояса нож и медленно вышел вслед за ним.  Яркий свет  дня
ударил  мне  в  глаза.  Остановившись  посередине  поляны,  я  прищуренным
взглядом внимательно осмотрел окружающие меня заросли.  Там никого уже  не
было, Арнак исчез, словно канул в воду, кустарник сомкнулся за ним плотной
стеной.
     Я занялся костром, присел возле него на корточки  и,  положив  оружие
рядом, начал раздувать угли, не успевшие еще остыть со вчерашнего  вечера.
Весь я был на виду, и всадить в  меня  без  промаха  стрелу  из  ближайших
зарослей не составило бы никакого труда. И потому, возясь с костром, я все
же внимательно поглядывал вокруг, готовый в любую минуту схватить оружие и
отразить нападение. Но вокруг все было тихо и спокойно.
     Когда первые угли в золе стали тлеть, из чащи появились юные индейцы,
тащившие огромные охапки сухого хвороста.  За Арнаком чуть в  стороне  шел
Вагура.  Шестнадцатилетний парнишка не скрывал своего страха и смотрел  на
меня так, словно я собирался его съесть.
     Занявшись приготовлением завтрака, я поторапливал и юношей.  Дел было
предостаточно: раздуть и поддерживать огонь, извлечь из ямы  и  освежевать
зайцев,  привести  из  ручья  воды  в  тыкве,  обстругать  два  прута  для
вертелов...
     - Держи! - крикнул я Арнаку, бросая ему нож.
     Поймав оружие и держа его  в  руке,  юноша  оторопел.  При  виде  его
растерянного лица я от души рассмеялся в объяснил, о чем идет речь:
     - Беги в лес, отыщи две прямые ветки и обстругай их!  Будем  печь  на
них зайцев!..
     Арнак оценил оказанное ему доверие и не мог скрыть своей радости.  На
лице его промелькнуло  что-то  похожее  на  улыбку.  Он  бросился  в  чащу
кустарника, а возвратившись с прутьями, тотчас же вернул нож.


                             "Я НЕ ПЯТНИЦА!"

     Итак, мы стали жить втроем.  Не зная нрава  юных  моих  собратьев  по
несчастью и вообще не будучи об индейцах особо высокого мнения, я старался
по возможности держать  их  от  себя  на  расстоянии.  Шалаш  я  велел  им
поставить от моей пещеры шагах в двадцати.  Я  не  настолько  им  доверял,
чтобы торопиться впустить их к себе.  Впрочем, индейцы  и  сами  проявляли
определенную настороженность и предпочитали спать отдельно.
     В хозяйстве моем прибавилось теперь ртов, но зато  несравненно  легче
стало добывать пищу и вообще выполнять любую работу.  В лице обоих я обрел
недурных помощников. Они отлично стреляли из лука, особенно Арнак, который
почти никогда не промахивался.  Им знакомы были породы  лиан,  куда  более
подходящих для тетивы и веревок, чем те, которыми прежде пользовался я.
     Существенные  выгоды  извлекал  я  из  превосходного    знания    ими
растительности острова. В первый же день Арнак отыскал в зарослях мясистые
листья какого-то вида агавы, повязки из которых с поразительной  быстротой
исцелили мою рану в плече, оставленную стрелой.  Значительно разнообразнее
стал и наш стол: юноши знали множество  дикорастущих  овощей  и  съедобных
кореньев.  Не  было  теперь  недостатка  и  в  кокосах:  проворные   парни
вскарабкивались на самые высокие пальмы и стряхивали с них плоды.
     Редкостное  знание  ими    здешней    растительности    неопровержимо
свидетельствовало  о  том,  что  родом  они  из  местности,  расположенной
недалеко от острова.  В один из первых  же  дней  нашей  совместной  жизни
разговор зашел именно на эту, столь важную для меня тему, поскольку  я  ни
на минуту не оставлял мысли о том, как выбраться с острова. Они рассказали
мне, что их племя зовется араваками и живет оно на берегу Большой земли, а
их деревня лежит на самом берегу океана.
     "Большой земли?" - пронеслось у меня в голове.
     - А не знаете ли вы большой реки, которую испанцы зовут Ориноко?
     - Я слышал о ней, - ответил Арнак, - в устье этой реки живут  индейцы
племени гуарани, наши враги.
     - Если они ваши враги, значит, живут недалеко от вас?
     - Далеко, господин.  Чтобы добраться до селений гуарани,  наши  воины
плывут на лодках вдоль берега моря столько дней, сколько пальцев  на  двух
руках.
     - А ты знаешь, в какую сторону плывут ваши воины?
     - Знаю, господин.  В сторону восходящего солнца и до пути переплывают
еще большой залив.
     Из всего этого напрашивался вывод, что родина юношей лежала где-то на
западе от устья реки Ориноко.
     Мне нравились ясные, толковые ответы Арнака. Я с симпатией смотрел на
его  темно-бронзовое  лицо,  правильные  черты  которого,   не    лишенные
своеобразной привлекательности, изобличали в нем, что ни говори,  существо
мыслящее.  У него были  тонкие,  слегка  поджатые  губы,  прямой,  красиво