остановить.  Я  непрерывно  поглядывал  сквозь  щели  в  камнях,  опасаясь
нападения со стороны второго противника. Но на поляне царила тишина.
     В томительном ожидании ползли часы.  Если пленник жив,  он  наверняка
пришел в сознание, но ничем этого пока не обнаруживал.
     Я оказался в странном положении: захватил пленника, но какая от этого
польза? Второй противник, притаившийся поблизости в чаще,  держит  меня  в
своих руках и, стоит мне попытаться выйти  из  пещеры,  легко  может  меня
застрелить. А в пещере у меня не было никакой провизии.
     Хотя уже рассветало, в моем убежище царила тьма, и я не знал  еще,  с
кем имею дело. Несколько раз я пытался заговорить с пленником, разумеется,
по-английски, ибо никакого другого языка, кроме нескольких польских  слов,
не знал, но он не отвечал, хотя и был жив - я слышал его дыхание.
     За стенами пещеры стало совсем светло,  когда  и  внутри  мрак  начал
постепенно редеть. Легко понять, какое любопытство снедало меня. Наконец я
различил черты лица пленника и не смог сдержать возгласа удивления:
     - Это ты?..
     Это был тот молодой индеец-раб, которому  по  воле  капитана  суждено
было умереть  медленной  смертью  у  мачты  "Доброй  Надежды".  Я  не  мог
вспомнить его имени.
     - Подожди-ка... Как тебя зовут? - спросил я.
     Юноша молчал,  неподвижно  глядя  в  свод  пещеры.  Я  знал,  что  он
несколько лет пробыл в рабстве у белых и неплохо владел английским.
     - Послушай, ты! - проговорил я более строгим голосом. - Посмотри  мне
в глаза! Ты меня слышишь?
     В ответ молчание.  Здоровой правой рукой я взял его за голову и резко
повернул лицом к себе.
     - Больно... - охнул он тихо.
     Я, видимо, коснулся ушибленного палкой места.  Сам виноват в том, что
я причинил ему боль.
     - Не упрямься! - предостерег я его. - Ты в моих руках! Я тебе  ничего
плохого не сделаю, если ты меня не вынудишь...  Как тебя  зовут?  -  снова
спросил я, на этот раз мягче.
     - Арнак, - пробормотал он вполголоса.
     - Ах да, действительно, - вспомнил я, - Арнак! А  тот,  второй,  твой
приятель, - указал я движением головы в сторону леса, - его как зовут?
     Молчание. Юноша отвернулся от меня и уставился в угол пещеры.
     - Кто он? - повысил я голос.
     Он не отвечал.
     - Смотри на меня! - крикнул я и подскочил к нему.
     Он решил, что я его ударю, и послушно повернул ко мне лицо.  В глазах
его читались беспокойство и страх, но в то же время и упрямство.
     - Не  бей,  господин!..  -  проговорил  он  не  то  умоляюще,  не  то
угрожающе.
     Я вспомнил, как наш изверг капитан издевался над юношей.
     - Арнак! - проговорил я менее суровым голосом. -  Я  сказал,  что  не
трону тебя, если ты не будешь меня  влить  своим  поведением.  Не  дури  и
отвечай мне честно. Кто тот, второй?
     - Вагура.
     - Индеец?
     Юноша утвердительно кивнул.
     - Это тот, твой приятель с нашего корабля?
     - Да, господин.
     - Как вы спаслись?
     - Мы плыли. Вода вынесла.
     - А кто уцелел, кроме вас?
     Арнак снова заколебался.  Веки его чуть приметно дрогнули. Он  закрыл
глаза, чтобы я не приметил его смущения.
     - Кто же еще спасся? - настаивал я.
     - Он, - шепнул юноша нерешительно. - Но...
     Снова молчание.
     - Что "но"?
     - Но... он умер.
     Я догадался, что речь идет о капитане, и решил не касаться щекотливой
темы, чтобы не смущать молодого индейца.  Выяснить эту историю можно будет
позже, в более удобную минуту. Важнее для меня сейчас было другое.
     - А кто еще спасся с корабля?
     - Больше никто, господин.
     - А на острове есть жители?
     - Нет, господин.
     - Ты уверен, что это необитаемый остров?
     - Да, господин.
     Сведения были утешительные.  Я верил в их правдивость, так как прежде
и сам пришел к тому же выводу.  Мне жаль было беднягу Вильяма, чего  я  не
мог сказать обо  всей  остальной  команде.  Это  была  банда  головорезов,
которых на корабле держал в повиновении безжалостный кулак капитана,  зато
на суше она  была  способна  на  любое,  самое  мерзкое  преступление.  На
необитаемом острове жить с ними было бы невозможно.
     И вот я оказался перед  лицом  новой  проблемы,  проблемы  двух  юных
индейцев.  Что они представляли собой в действительности,  я  не  имел  ни
малейшего понятия.  Целые годы провели  они  в  рабстве,  их  бесчеловечно