силков ящерица попалась. Она была уже мертва.
     Новая забота! Как съесть ящерицу?
     Индейцы пекли их на углях.  У меня, к несчастью, не было ни огня,  ни
какого-либо способа разжечь костер. Я решил съесть добычу сырой и, вырезав
все мясистые части, на  гладком  камне  разбил  их  в  мелкое  месиво.  За
приготовленное таким образом блюдо  я  принялся  с  опаской,  но,  как  ни
странно, белое мясо оказалось довольно вкусным.
     Во время этой трапезы меня одолевали невеселые мысли.
     - О Янек, - говорил я себе с горечью, - как же  низко  ты  пал!  Даже
дикие индейцы, поедая ящериц, пекут их  на  огне.  Ты  же  лишен  и  такой
возможности! Ты живешь теперь хуже, чем дикарь, и уподобился зверю.
     Ясное  понимание  даже  самых  трагических    обстоятельств    всегда
пробуждало во мне инстинкт  самосохранения.  Оно  порождало  сопротивление
злой воле, вызывало к жизни скрытые силы и стремление вырваться  из  беды.
Так случилось и  теперь.  Я  не  хотел  поддаваться  злому  року,  подобно
немощному ягненку, во  мне  пробудилась  жажда  борьбы  -  вероятно,  мясо
ящерицы пошло мне впрок.  В этот день солнце  пекло  немилосердно,  стояла
страшная жара, и я беспомощно озирал окрестности в поисках тени, где можно
было бы прилечь.
     Недалеко от поляны ящериц, как я уже  упоминал,  возвышался  холм.  У
подножия его я и решил несколько часов поспать.  Пройдя сто шагов по чаще,
я оказался у, цели. В поисках тени я обнаружил в скале углубление, похожее
на пещеру, чему немало обрадовался.  Ведь это же  прекрасное  убежище!  Не
очень глубокая - всего шагов пять в глубину - пещера тем не  менее  вполне
могла укрыть от непогоды.  А от хищных зверей? Я нашелся и тут.  Поскольку
вход в пещеру был достаточно узким и невысоким - входя в нее, мне пришлось
согнуться, - достаточно загородить его  несколькими  досками  от  разбитой
шлюпки, и в пещере можно будет чувствовать себя хотя  бы  в  относительной
безопасности.
     Охотнее всего я тотчас же приступил бы  к  перетаскиванию  досок,  но
меня охватила такая слабость, что я рухнул на землю и тут же погрузился  в
глубокий  сон.  Спустя  несколько  часов  я  проснулся,   чувствуя    себя
значительно бодрее От места, где валялись  доски,  до  пещеры  было  около
тысячи шагов.  Мне трижды пришлось сходить туда и обратно, волоча за собой
по песку груз.  Нести его у  меня  недоставало  сил.  Солнце  клонилось  к
западу, когда все наконец  было  готово;  доски,  связанные  лианами,  так
плотно закрыли вход, что и сам дьявол не пробрался бы в пещеру.
     Днем в мои силки, увы, ничего  не  попалось.  В  этот  вечер  я  съел
последний кокосовый орех и, устроив в пещере  ложе  из  ветвей,  рано  лег
спать.  Совершенно лишенный  сил,  я  отупел  до  такой  степени,  что  не
испытывал даже голода.  У меня опять стало мутиться сознание и возвращался
прежний жестокий озноб.  Однако, лежа в пещере, отгороженный прочным щитом
от ночных звуков и всего, что творилось вокруг,  я  по  крайней  мере  мог
чувствовать себя спокойнее, чем прежде.
     Как долго я спал - не знаю.  Пробудило  меня  внезапное  предчувствие
какой-то близкой опасности.  Сердце, объятое непонятной тревогой, учащенно
билось. Я прислушался. "Что меня испугало? Быть может, какой-либо звук, от
которого страх обуял меня даже во сне?" Во мраке пещеры я  нащупал  нож  и
крепко сжал его рукоять. Но как ни напрягал я слух, ничего подозрительного
уловить не смог среди обычных ночных звуков джунглей. Сквозь щели в досках
виднелись ближайшие заросли, а по  серебристо  искрящимся  кактусам  можно
было определить, что взошла луна.
     И вдруг - что это? Чуть слышный шорох в траве,  колеблющаяся  тень  у
пещеры.  Молниеносный прыжок. Мощное тело с  грохотом  обрушилось  на  мой
деревянный щит. Треск досок, раздираемых страшными когтями.
     Две доски, сорванные с бешеной силой, вывалились  наружу,  загрохотав
по камням. От них в испуге отпрянул огромный зверь. Отскочив на три-четыре
шага, он остановился.  Длинное, гибкое, пятнистое тело.  Ягуар!  Сердце  у
меня замерло.  Хищник притаился, прижав плоскую морду к земле. Он  пожирал
меня зелеными горящими глазами и  щерил  пасть,  обнажая  громадные  белые
клыки.
     Парализованный ужасом, как зачарованный уставился  я  в  его  зрачки,
ожидая, когда он бросится.  В руке я сжимал  нож.  Ему  достаточно  одного
прыжка, чтобы достичь меня, одного удара  страшной  лапы,  чтобы  со  мной
покончить.  Ягуар яростно, приглушенно зарычал. Несмотря на потрясение,  я
отчетливо видел - бесплодная  реакция  перенапряженных  нервов!  -  да,  я
отчетливо видел, как хищник бьет хвостом по земле.
     "Когда он прыгнет?"
     Секунды казались вечностью. Неминуемая гибель, грозившая мне с минуты
на минуту, все еще не наступала.  Я едва не терял сознание:  когда  же  он
прыгнет?!
     Вдруг ягуар шевельнулся.  Потом, не сводя с меня горящих  глаз,  стал
медленно отступать.  Его мощное тело постепенно скрывалось в кустах и  вот
исчезло совсем.  Там, где минуту назад к земле  припадал  грозный  хищник,
теперь лишь темнела примятая трава.  С минуту еще слышался треск сучьев  и
удаляющийся шорох листьев. Потом тишина.
     Без сил упал я на свое  ложе  и  долго  лежал  не  двигаясь.  Наконец
мало-помалу стал приходить в себя.  А  вдруг  хищник  вернется?  Я  напряг
зрение, всматриваясь в заросли, - ягуар не  появлялся.  Вероятно,  владыка
джунглей хотел  лишь  продемонстрировать  свою  мощь  двуногому  существу,