я раскрыл дону Эстебану  более  широкий  и  глубокий  смысл  этих  планов,
состоявший, вероятнее  всего,  не  просто  в  нападении  на  венесуэльских
индейцев, а - кто знает? - не в территориальных ли притязаниях  голландцев
на устье  Ориноко,  а  значит,  на  территорию  Венесуэлы,  глаза  испанца
вспыхнули  новым  блеском:  он  понял.  Понял,  что   такая    возможность
действительно реально существует, ибо уроки истории  прошлого  доказывали,
что голландцы, англичане и французы  однажды  уже  сумели  вторгнуться  на
испанские земли, в Южную Гвиану, и там силой кулака обосноваться.
     Кто же мог поручиться сегодня, что голландцы не точат теперь зубы  на
Ориноко?
     - А если явятся акавои, союзники голландцев, - излагал я испанцу свои
соображения, - мы будем, следовательно, защищать и целостность  Венесуэлы.
Но как же нам устоять против них, если вы сами, испанцы,  хотите  ослабить
наши силы на пятьдесят лучших воинов?
     - Вы правы! Правы! - поспешно  согласился  дон  Эстебан,  расплывшись
вдруг в дружелюбной  улыбке.  -  Я  полностью  поддерживаю  позицию  вашей
милости, она верна...
     Так ли уж искренно он ее поддерживал, в  глубине  души  у  меня  были
основания сомневаться.  Я сразу понял, отчего  дон  Эстебан  столь  охотно
подхватил эту идею: зная, что, оказавшись в  ловушке,  он  вынужден  будет
отступить, он предпочел теперь отступить с честью, по  соображениям  якобы
высшего порядка, а не по принуждению. Испанец, довольный, что выберется из
этой  переделки  без  ущерба  для  собственной  чести,  стал  горячо   мне
поддакивать, согласно кивая головой, сладко улыбаясь и похлопывая себя  по
колену.
     - Таким образом,  -  продолжал  я,  -  при  этих  обстоятельствах  мы
союзники испанцев и...
     В  этот  момент  истошные,  отрывистые  вопли  прервали  вдруг    мои
разглагольствования.  Звуки неслись откуда-то издали, со стороны  леса.  В
первый момент трудно было  понять,  кто  кричит  и  отчего.  Но  в  криках
улавливались обрывки испанских фраз. Крики быстро приближались - кричавший
явно бежал к нам. Мы все вскочили на ноги, прислушиваясь.
     - Бежит какой-то испанец! - сообщил Арнак, отойдя  в  сторону,  чтобы
лучше видеть.
     - Один? - спросил я.
     - Один. И без оружия.
     Успокоившись, я снова сел на табурет в ожидании дальнейших событий. Я
с первой же минуты сообразил,  кто  так  спешит  к  нам,  а  когда  увидел
бежавшего в изрядно изорванной одежде, с  сумасшедшими  от  ужаса  и  бега
глазами, и особенно после того, как дон Эстебан  при  виде  его  удивленно
воскликнул: "Фернандо!" - я знал уже  достоверно:  это  испанец,  которого
ночью я хватил палицей по голове на острове в устье реки.
     - Несчастье! - вопил бежавший, хватая воздух открытым ртом.  -  Беда!
Горе нам! Нападение!
     - Говори толком! - рявкнул на него дон Эстебан.
     - Пленники бежали! - выдавил из себя испанец.
     - Бежали? Не может быть! Каким образом?
     - Бежали! Им помогли их духи! О боже!
     - Какие еще духи? Не  болтай  чушь,  болван!  Голову  с  тебя  снять,
растяпа! Все убежали?
     - Все, сеньор.
     - Куда?
     - Неизвестно. И лодки забрали.
     - Забрали лодки?! -  Голос  дона  Эстебана  звучал  так,  словно  его
оставляли последние силы. - Вы все  спали,  мерзавцы,  вместо  того  чтобы
караулить.
     - Клянусь богом, я не спал!
     - Сеньор коррегидор прикажет переломать  вам  кости,  уж  я  об  этом
позабочусь! Как все случилось?
     - Мы сами не знаем.  Нас оглушили ударами по голове,  и  мы  потеряли
сознание, а когда пришли в себя, то лежали связанными в кустах.  Потом нам
удалось освободиться от пут...  Лодки и варраулы исчезли... Это  дело  рук
злых духов, сеньор, это темное дело...
     - Идиот! - крикнул дон Эстебан, бросая на меня выразительный  гневный
взгляд. - Знаем мы этих духов!
     Фернандо, задыхаясь, прерывающимся голосом рассказывал о случившемся,
то и дело со страхом оглядываясь назад, и наконец заключил:
     - В лесу полно вражеских индейцев! Они  меня  преследовали!..  У  них
ружья!
     - Они в тебя стреляли?
     - Не знаю. Но я видел - они с ружьями.
     - Много их?
     - Полный, лес!
     Доя Эстебан побледнел еще больше и, прикусив губу,  мрачно  уставился
перед собой. Вероятно, малоутешительные мысли бродили у него в голове.
     - Таким образом, при этих обстоятельствах  мы  союзники  испанцев,  -
продолжал я прерванную фразу с тех слов, на которых остановился, не  меняя
ни тона голоса, ни выражения лица, словно и не  было  никакого  эпизода  с
Фернандо, - и требую, чтобы ваша милость, как и коррегидор в Ангостуре,  в
ваших же интересах признали мою верховную власть  над  племенами  северных